— Они не смогли приехать, — пояснил Гэбриел.
— Очень жаль. Как дела с безопасностью?
Гэбриел занимается защитой семейства от возможных угроз, это и есть его постоянная работа. Он помог низвергнуть КАКА, а также провел переговоры, в результате которых ОТБРОС теперь не может добраться ни до меня, ни до членов семейства.
— Не то чтобы кто-нибудь собирал крестьян, призывая взять замок, но что-то такое происходит, и я за этим слежу.
— Что, еще какие-то психи хотят напасть на семейство?
— Не совсем так, — возразил Гэбриел. Меня удивило, что он рассматривает белесого типа, потому что тот явно был не в его вкусе.
Я продолжила бы расспрашивать Гэбриела, однако нас внезапно атаковали родители Сэма. Они полагают, что союз Сэма и Уинни состоялся благодаря мне, поэтому разговаривали со мной очень приветливо. Я снова почувствовала себя как дома, а потому во всех подробностях поведала им о своей собаке и курице. Понятия не имею, почему Освальд считает их скучными.
Я снова и снова ловила на себе взгляд белесого типа. Никто не потрудился представить нас друг другу, поэтому я сама подошла к нему. Пришлось подождать, пока расступится толпа, собравшаяся вокруг пожилого мужчины.
— Здравствуйте, я…
— …Милагро Де Лос Сантос-с, Чудо С-святых, — улыбнувшись продолжил за меня белесый. Чуть подсвистывающие «с» и неторопливость речи свидетельствовали, как мне показалось, о некотором жеманстве.
— С-совершенно верно, — подтвердила я.
— Ваша репутация говорит с-сама за с-себя — пояснил он. — Вы единс-ственная, кто поборол инфекцию.
При всей бесцветности глаз взгляд его был цепким, и изучал он меня отнюдь не из соображений сексуальной привлекательности. Его внимание одновременно и льстило, и вселяло тревогу.
— Разве это плохо?
— С-совсем наоборот! Я поражен и заинтригован.
Улыбнувшись, я тоже пристально взглянула на него.
— Теперь, когда мы оказались старыми друзьями, может, просветите, кто вы?
— С-сайлас-с Мэдис-сон, — представился он. — Я дальний родс-ственник, но рождение ребенка — это такое редкое и ос-собенное с-событие… — Понизив голос, он добавил: — Я очень рад возможнос-сти познакомитьс-ся с вами.
— А теперь по вашей милости я чувствую себя редким животным из зоопарка.
— Юная леди, бабушка очень просит нас помочь ей с ужином, — сказал Гэбриел, внезапно возникший возле меня.
Когда мы с Гэбриелом шли через столовую, я вдруг остановилась как вкопанная и спросила:
— Кто такой Сайлас и кто этот пожилой кекс?
Гэбриел повертел в руках букет белых роз, которым я украсила стол.
— Пожилого кекса зовут Уиллем Данлоп, и большую часть времени он живет в Европе. По фамилии Сайласа ты уже наверняка догадалась, что он американец.[23]Он помощник Уиллема.
— Трупохранитель? — пошутила я и рассмеялась.
Вместо того чтобы посмеяться вместе со мной, Гэбриел сказал:
— Ни в коем случае нельзя говорить такое при других. Они странноватые, но имеют большое значение для нашей семьи.
Я пожала плечами.
— Так какое место в пищевой цепи занимает Уиллем?
— В какой еще пищевой цепи? У нас нет никакой пищевой цепи.
— Гэйб, пищевая цепь есть у всех. Будь ты моллюском, питающимся разной дрянью с речного дна, ты наверняка знал бы об этом.
Эдна бросила на нас сердитый взгляд из дверей кухни, поэтому Гэбриел взял меня за руку и повел дальше.
— Уиллем напоминает Шер — его уважают как высокопоставленную особу, но на вершине лучшей двадцатки он из-за этого вряд ли окажется.
— Шер наверняка надела бы какой-нибудь клевый парик, — возразила я, шагнув в ароматную кухню.
Год назад я прибыла на ранчо, имея в запасе всего один-единственный рецепт, который обычно пускала в ход на четвертом свидании, а также навык изготовления кесадильи. Эдна научила меня готовить все — от закусок до десертов, и обучение по-прежнему продолжается. Я очень люблю, когда приезжает Гэбриел, и мы готовим все вместе, в процессе наталкиваясь друг на дружку, призывая друг дружку на помощь и всей компанией снимая пробу.
Когда мы садились ужинать, я пережила потрясение, увидев, как Сайлас помогает Уиллему сесть во главе стола, на законное место Эдны. Я взглянула на Освальда, а потом мы оба уставились на Эдну. Ее глаза слегка сузились — не смотри я на нее так внимательно я этого и не заметила бы. Эдна собралась было сесть по правую руку Уиллема, но это место занял Сайлас.
На секунду окаменев, Эдна двинулась вдоль стола. Она взяла одно из блюд и протянула его Уиллему.
— Помидоры с базиликом и чесноком, заправленные бальзамическим уксусом, — сухо предложила она.
Яйцеголовый поморщился. Открыв свой безгубый рот, он продребезжал:
— Мы не употребляем пищу низших земель.
— Низших земель? — переспросила я.
— Италии, Греции, Африки, Центральной и Южной Америки — всех южных стран, которые поклоняются солнцу, — пояснил он.
— И с Таити? — не унималась я. — И с Канаров? И из Сан-Диего?
— Совершенно верно, — заявил Уиллем, качнув своей башкой.
— Но почему вы так не любите пищу «низших земель»? — удивилась я. — Как можно не любить картошку?
— Из-за солнца ли, из-за еды ли, но народам низших земель недостает остроты ума, — раздраженно произнес Уиллем, бесцеремонно прервав мои тоскливые воспоминания о том, как abuelita[24]кормила меня нежной картошкой и теплой кукурузной тортильей. — Их литература, наука и искусство вторичны.
Другие гости хранили молчание. Я чувствовала, как Освальд сжимает мое бедро под столом, словно умоляя: «Малышка, не начинай, пожалуйста».
— Я потрясена тем, как мощно и основательно вы развенчали все достижения так называемых низших земель, — заявила я. — Как вы пришли к подобному умозаключению?
— Умозаключению? — рявкнул Уиллем. — Это не просто умозаключение, это факт. Вам, посторонней, уроженке низших земель, не дано это понять.
— А я попробую, — холодно улыбнувшись, парировала я.
Он должен знать, что при желании я могу ринуться в бой, поэтому отводить взгляд я не собиралась.
Лицо Сайласа приняло растерянное выражение.
— Уиллем, — умиротворяющим тоном проговорил он. — Милагро впервые с-слышит о наших убеждениях.
— Да, но я схватываю на лету и врубаюсь во все мгновенно, — заверила я. — Только подкиньте мне пару аргументов в пользу вторичности низших земель.
