перестал дышать, столько в них было отчаяния и… надежды?
Раздался низкий голос:
– Триста золотых и мешочек отборного жемчуга.
Девушка на помосте замерла в напряжении. Анкер перевел взгляд на Мамбу. Если он сейчас изменит решение… ничего ужасного в целом не произойдет. Они выкупят ее у другого покупателя или организуют побег, другой вопрос, что он сам будет делать…
– Даю тысячу золотых, – слова сорвались с губ прежде, чем он успел додумать последнюю мысль.
Обступившие помост мужчины начали изумленно оглядываться. Толпа расступилась, пропуская его вперед. Распорядитель что-то лебезил. А он смотрел на свое странное, неожиданное, совершенно нелогичное приобретение.
Лицо сердечком, пухлые губки, под бледными бровями огромные зеленые глаза. И сейчас они широко раскрыты, от удивления и… ужаса. Ему стало неприятно от мысли, что он вызывает у женщины такой страх, но на его лице застыла уже привычная маска равнодушия.
– Наденьте на девушку что-нибудь, – сказал Анкер, раздражаясь от жадных взглядов других мужчин. – И пойдемте отсюда, завершим сделку в каком-нибудь другом месте.
Анкер дождался, когда мужчина с пиратской татуировкой на лице застегнет на девушке платье, и, наконец, они прошли в кабинет распорядителя. Подписание бумаг не заняло много времени. Как он и думал, типовой долговой договор был переписан на имя владельца «Пера и лилии», в ответ он должен был перевести на указанный счет тысячу золотых.
Краем глаза Анкер наблюдал за своей «покупкой». Девушка – теперь он знал, что ее зовут Селина, – старалась выглядеть равнодушной, но явно вслушивалась в переговоры. Когда распорядитель передал неприятному типу мешочек с золотыми, Анкер убедился, что поставщик действительно пират. Вероятно, Селина иностранка и попала в неприятности по какой-то трагической случайности. Значит, он верно поступил, решив поменять план и выкупить ее вместо Мамбы.
Спрятав оплату во внутренний карман куртки, пират довольно улыбнулся и толкнул Селину в спину со словами:
– Все, товар ваш, господин Рикард.
От его грубого обращения с девушкой Анкер поморщился.
– Меня ждут дела. Всего доброго, господа.
Он приобнял Селину и повел прочь из кабинета. Преодолев длинный извилистый коридор, они вышли на улицу, где их уже ждала карета. Кучер приоткрыл дверь, а Анкер подал девушке руку, чтобы помочь подняться. Та же неожиданно замерла, будто бы ни разу не ездила в карете. Повисла пауза.
– Ну же, забирайся, – не выдержал Анкер.
Она наконец-то взялась за его ладонь, оперлась и сделала шаг. Полупрозрачное платье облепило ягодицы, когда девушка наклонилась, и Анкер почувствовал, как в нем просыпается мужской интерес. Он отогнал неуместные для лорда мысли и залез в карету следом. Сиденье было узким, поэтому пришлось сесть вплотную. От близости их бедер интерес в нем снова воспрянул, и с гораздо большим воодушевлением. Но Анкер не привык идти на поводу эмоций, поэтому снова подавил возникшую тягу к девушке и погрузился в размышления.
Селина молчала и не мешала ему планировать ее судьбу. А именно этим он и занимался. Потому что по первоначальному замыслу Мамбу должен был выкупить на следующий день один из вельмож, задолжавших Анкеру услугу. Теперь же ему нужно было вытащить свою сотрудницу из лап другого покупателя и одновременно решить, что делать с купленной вместо нее девушкой. Орлан Грум не захочет просто так расставаться с девицей, которая стоила ему тысячу золотых. Нет, скорее всего, он сам захочет снять пробу…
Эта мысль вызывала у Анкера злость: он не мог представить Селину в объятиях владельца дома утех. Перед глазами тут же вставало ее лицо там, на помосте – прикушенная губа и полные ужаса глаза.
Нет, он скажет, что у него уже есть на нее покупатель… Ничего, он не обеднеет, организует выкуп из собственных средств. А дальше предложит девушке вернуть ее родным.
Мужской интерес не сдавался и подбросил шальную мысль. А что, может быть, подарить ей свободу, а потом предложить познакомиться поближе? Без давления, объяснить, что она ничем ему не обязана, но, если симпатия взаимна, возможно…
И тут Селина прервала его размышления.
– Господин Рикард, позвольте задать вопрос, – она смотрела на него с опасением, и это было неприятно.
– Не так, – ответил Анкер. Нет, ему категорически не нравилось внушать девушкам, особенно симпатичным, страх.
Но его ответ заставил ее еще больше заволноваться. Поэтому он постарался смягчить обычное равнодушное выражение лица и объяснил:
– Рикард – это фамилия. Меня зовут Анкер. Лучше обращайся ко мне по имени, Селина. И можешь задать свой вопрос.
Она кивнула и снова спросила:
– Господин Анкер, подскажите, куда мы едем?
Хороший вопрос. Раскрывать настоящий расклад малознакомой девушке было совершенно неразумно. Поэтому он сказал то, что пока должно казаться ей правдой:
– В дом утех, в котором я работаю управляющим. Он называется «Перо и лилия». Это приличное заведение для респектабельных господ.
Лицо Селины окаменело на несколько мгновений, но она быстро собралась и снова вежливо спросила:
– Вы приобрели меня… для работы в доме утех?
Анкер задумался над ответом. Ему нравилось, как Селина вела себя, она явно была неглупой и с характером. Не хотелось бы пугать девушку дальше, но и сразу выдать свои планы по ее спасению… нет, он не может. Стоит еще понаблюдать за ней, убедиться в том, что она достойна доверия. Нехотя Анкер ответил:
– Да, я ездил за новым, хм, приобретением для заведения. Девушкой для самых серьезных клиентов.
Она кивнула:
– Понимаю. И вас заинтересовали способности моего голоса?
Вот этого вопроса Анкер совсем не ожидал и не понял, о чем идет речь. Он нахмурился и переспросил:
– О чем ты говоришь, Селина?
– О том, как мой голос действует на мужчин, – она пожала плечами, – капитан вряд ли объяснил причины, но вы же не просто так подошли ко мне. А почувствовали… интерес.
О да, интерес он почувствовал. Да он и сейчас его, если быть честным, ощущал. Тот очень хотел себя как-нибудь проявить, но Анкер не собирался идти на поводу у грубых инстинктов. Поэтому он нахмурился, мысленно приказал себе угомониться и вслух сказал:
– Я подошел, потому что увидел среди покупателей знакомого и не хотел, чтобы ты ему досталась.
Селина на несколько секунд задумалась, а потом… прикрыла глаза и начала тихо напевать.
И вот тут-то мужской интерес показал себя в полную силу.
Его бросило в жар, перед глазами все затуманилось, а кровь так резко прилила к паху, что это было даже слегка болезненно из-за тесноты брюк. Мучительно и сладко одновременно, почти так же, как то, что он сидел рядом с Селиной, касался ее бедра своим бедром и почему-то бездействовал.
Анкеру так нестерпимо
