не говорит, зато принц начинает ныть под злорадным взглядом своей невесты:
— Папа! Я не хочу с ним идти!
К чему реветь, интересно? Ты же вроде как мужик, хоть и с попугайскими перьями. К тому же ничего нытьём не исправишь, да и со мной принц будет в безопасности от своей возлюбленной… хотел бы я так сказать, но её тоже придётся взять в заложники. Чтобы маркиз де Блан был как шёлковый.
— Наверное, принц, вы не хотите расставаться с невестой? — спрашиваю. — Тогда не волнуйтесь. Мадмуазель Арисия тоже отправится с нами.
— Что! Нет! — вскрикивает маркиз де Блан.
— Да, папочка! — радостно восклицает мадмуазель, хотя чему она радуется, я не очень понял. Вернее — совсем не понял. А читать мысли как-то лень. — Не волнуйся! Всё будет хорошо!
— Дочь, что же тут хорошего⁈ — не понимает маркиз.
— Всё, папочка, всё! — орнитантка горячо убеждает родителя, а тот сокрушённо качает головой, видимо, посчитав, что она сошла с ума. Я тоже заподозрил у пернатой девицы некое психическое отклонение. В моём мире это называлось Стокгольмским синдромом. Впрочем, ничего серьёзного.
Вскоре возвращается делегация капитана с письменными принадлежностями, и мы с королём быстро подписываем Орлиную грамоту. И на этом орнитантскую эпопею можно считать завершённой. Все пленники освобождаются, а моё войско с заложниками уходит в портал. Вернувшись в Японию, я спешу в ангар с заточенным зверем.
— О, смотрю, ты уже поднабрал немного сил, — усмехаюсь, глядя как жёлточешуйчатый слабо машет крыльями.
«Ещё чуть-чуть, и я бы разнёс этот ангар и сжёг бы всё вокруг на сотни километров, — вздыхает Золотой, опустив голову. — Ну что, опять меня ослабишь? Давай быстрее, человек».
«Не угадал, — подойдя ближе, я разворачиваю Грамоту перед правым жёлтым глазом зверя. — Читай внимательно. Я знаю, что ты обучен».
«Как ты умудрился⁈» — охреневает крылатый, скользнув острым взглядом по чернилам.
«Ты защищаешь орнитантов, чтобы их не прессовали другие расы, а орнитанты присягнули мне. Так что, выходит, мы теперь оба защищаем пернатых. Ты словно мой младший партнёр по бизнесу, смекаешь?»
Ртутные глаза Золотого на миг затягивает плёнка третьего века.
«Вот же засада» — проскрежетал он устало.
«Ладно, прекращай притворяться, — хмыкаю, сворачивая грамоту. — Я знаю, что ты уже нормально наполнился энергией. Давай действуй. Даю тебе свободу движений».
Секунда напряженного переглядывания, а затем Золотой Дракон, резко поднявшись, нависает надо мной, выставив напоказ острые мечи-клыки. Я с усмешкой смотрю вверх, а он вниз на меня. Но это длится недолго. Вдруг Золотой опускается и сгибает колени, подставляя мне спину.
«Давай полетаем, что ли» — грохочет его голос в моей голове.
Я широко усмехаюсь.
Глава 4
Интервью века
Подмосковье, лесная зона
От нечего делать благородная чета Плюшкиных решила полетать в окрестностях на вертолете. Вертушка кружит над полями и лесами. Иногда внизу пролетит какой-нибудь дятел или пробежит кабан, в основном же пейзаж довольно однообразный и скучный. Особенно это не нравится юной баронессе Плюшкиной, вышедшей замуж за перспективного, но старого и неинтересного барона.
— О, смотри, Фросечка, кабан! — восклицает Плюшкин, указывая супруге на пробегающего внизу зверя.
— Скучно-о-о, — зевает баронесса. — Этих кабанов, синиц, соек и дятлов уже тошнит смотреть. И вообще мне надоело заниматься этой ерундой!
— Фросечка, что же ты хочешь? — спрашивает барон Плюшкин, который всегда пытается угодить горячо любимой молодой жене, правда, часто безрезультатно.
— Мне хочется страсти, хочется эмоций! — негодующе заявляет баронесса. — Хочется ярких зрелищ! А не этой осточертевшей серой подмосковщины…
— Р-Р-Р-А-А-Р-Р-Р-Р! — громогласный рев сотрясает небо.
Огромная золотая махина пролетает прямо перед распахнутой дверью вертолета. Чудовищные крылья взмахивают, и вертушку отталкивает мощным порывом ветра.
Баронесса в ужасе вопит и прыгает на пол под кресло, отчаянно хватаясь за обивку сидений. Барон Плюшкин, напротив, ловит столбняк и, застыв, смотрит на огромного крылатого ящера в желтой чешуе, который парит прямо перед ним. На длинной спине ящера сидит парень с усмешкой от уха до уха… Он даже любезно машет Плюшкиным, прежде чем дракон резко ускоряется и уносится прочь, оставляя за собой золотистый след. Сверху разносится новый рев, но уже механический, ровный и монотонный. Тень огромного самолета накрывает вертушку, и миг спустя гигантский «Кондор» проносится мимо.
— Фросечка, надеюсь, сегодня тебе хватило эмоций и ярких зрелищ, — растерянно бормочет барон.
Но жена не отвечает, она удобно устроилась под креслом и вылезать оттуда не торопится. А еще баронесса полностью поседела и теперь отлично будут смотреться со своим старшим супругом.
* * *
Лубянка, Москва
Устроившись в любимом кресле, Владислав Владимирович просматривает секретный отчет агентов в британском Тауэре. Завести там шпиона стоило больших трудов, времени и ресурсов, но зато в сердце Британской Империи есть свой человек.
На пороге возникает его личный помощник.
— Ваше Высочество, извините, что отвлекаю, но думаю, вам стоит посмотреть новости на «Царьграде», — вкрадчиво произносит помощник. — Или на любом другом канале.
— Только не говори мне, что Филинов опять что-то устроил, — раздраженно бросает Владислав, хватая со стола пульт. — Вот чуяло мое сердце, не просто так парень просил предоставить ему широкий воздушный коридор. «Кондор» «Кондором», но слишком настойчиво он в этот раз предупредил… Ох, мать! Какой здоровый!
Камера оператора запечатлела, как над окраиной Москвы пролетает огромный ящер, напоминающий допотопного зверя. Внизу в новостной ленте мелькают слова: «багровый уровень», «Вещий-Филинов», «Царское поручение».
— Ну конечно, без эпатажа никуда! — качает головой Владислав. — Всем надо показать… Хотя такого красавца и грех не показать. Только как же ему удалось приручить Золотого⁈ Что за ментальные фокусы⁈
На одном из кадре показываю Данилу верхом на Драконе. И, конечно, юный Филинов улыбается от уха до уха.
Начальника Охранки также заботил еще один момент. Силовой рейтинг дворянских родов серьезно надо пересматривать. И куда поместить Данилу — это большой вопрос. Но то, что он далеко обогнал свою нынешнюю позицию, уже неоспоримо. Как бы его в пятерку сильнейших уж не пора помещать.
* * *
Кремль, Москва
— Да, Данила, удивил так удивил, — весело произносит Царь. — Вы с «Тибетом» должны были убить Золотого Дракона, а ты его приручил.
— Немного не так, Ваше Величество, — поправляю я Государя, держа в руках горячую чашку с изображением льва. Встретили меня в Кремле тепло, сразу усадили
