Может, поспорить с няней и дочерью. Объяснить им, что не могу ехать в СИЗО сам.
Бесполезно!
Прекрасно знаю, что есть у меня дурная привычка, идти наперекор чужим словам.
Но давно уяснил, что с женщинами лучше не спорить. Вроде победил в споре, а чувствуешь кожей, что особа вампирских кровей всю кровушку- то из тебя успела выпить, пока ты правду-матку отстаивал.
Игнорировать молчаливые женские знаки и перемигивания тоже не стоит.
Вступать в открытый бой также.
Обычно я молчу, наблюдаю, как победительницы сияют, и делаю по-своему.
Но в этот раз вижу, что выскользнуть не удастся. Придётся принимать удар на себя.
– Я поеду с тобой, – Алёнка сжимает губки, и суживает глаза. Чтобы казаться серьёзнее.
Ошарашила меня окончательно.
– Хорошо, дочь. – Проще согласиться.
– У меня будет новая мама, – роняет мимоходом Алёнка и уходит к себе в спальню.
– Алёна, кушать! – кричу бессильно в след маленькой барышне.
– Бррр! – жмёт плечами.
– Рисовать пошла. Для новой мамы, – уточняет няня.
Да слышал я! Не глухой! Давно осведомлён, что весь двор болтает о том, что нужно меня женить…
Даже отбор невест устраивали. Только этап собеседования с Алёнкой ни одна не прошла!
После того как мне стукнуло двадцать семь, а Алёнке пять, тема с моей женитьбой с целью привести в дом маму встала остро, одолев женские умы всех близких и не очень для меня женщин.
Свахи!
Заклятые невесты!
Как же они меня достали! Едва удалось увильнуть от … наказания в лице новой жены.
– Алёнке нужна мама… – тётя Таня сыплет аргументами, заряжая меня на подвиги.
Но делает она это профессионально.
На мой сытый желудок…Уплетаю за обе щеки котлетки.
Киваю послушно головой.
А в мыслях она. Кудряшка.
Глава 7Злата
Меня выводят в мрачный коридор изолятора.
– Лицом к стене! Руки за спину, – окрик бьёт по нервам.
Неужели меня отпускают?
На запястьях снова застёгивают наручники.
Зачем? Если я выхожу.
– Направо. Пошла вперёд.
Послушно иду. С ужасом осознаю, что мы отдаляемся от выхода, углубляемся в лабиринты коридоров СИЗО.
Что происходит? Чувствую, что истерика на подходе.
– Стоять. Лицом к стене.
Охранница открывает дверь камеры.
– Пошла!
Вариантов нет, от предложения не отказаться. Вхожу в камеру.
Одиночка.
Одна кровать.
Одна тумба, стул. Раковина, туалет за ширмой.
– Что происходит? Вы же сказали на выход с вещами.
– Просили тебя перевести из камеры на четверых. Подальше от Кати. Очень она любит красивых девочек. Как ты.
Я поёжилась.
– До понедельника будешь сидеть одна. Твоему следователю так спокойнее.
– Что произойдет в понедельник?
Майор хочет убедиться в том, что моя шкура останется цела.
Всё ради того, чтобы самому вцепиться.
– У меня есть право на один звонок!
– Передам руководству, а ты пока располагайся. Будь как дома!
Остаюсь одна.
Я люблю одиночество в домашних стенах. Но тюремная камера наводит на меня смертельный ужас. Мне тяжело здесь одной.
Ложусь на кровать, сворачиваюсь калачиком.
Прикрываю глаза.
***
Два года назад
Муж снова пришёл с работы в растрёпанных чувствах.
Обвиваю его шею руками, целую в щёку.
– Стас, мы по тебе соскучились! Почему так поздно?
Мне двадцать три, я студентка медицинского, мать пятилетней девочки, счастливая домохозяйка. Живу в красивом белом доме у Черного моря, выращиваю цветы.
– Натуля спит?
– Час ночи! Она ждала до последнего, так и уснула сидя на диване в холле.
– Прости, родная. Ты же знаешь, что деньги легко не достаются! Рыба сама себя не ловит.
– Раньше всё было по-другому! – от обиды закусываю нижнюю губу. – А сейчас когда твой рыбный бизнес вырос, тебе не до нас! У тебя никогда нет времени!
– Милая, завтра суббота. Предлагаю провести семейный день на яхте. Натуля давно просилась на рыбалку.
– Ты нарочно предлагаешь субботу? Прекрасно знаешь, что я дежурю в больнице!
– Ты работаешь медсестрой! Для души! Попроси, чтобы заменили.
– Нет! Стас, мне не нравится как ты поступаешь со мной! Важен только ты. А мои планы, чаяния всегда идут к чёрту! Ты даже любимую дочь обманываешь!
Мы тебе не важны!
Из глаз катятся жгучие слёзы.
Я так сильно люблю мужа, что прощаю ему всё! Но он совсем обнаглел, и сел на шею. Пора дать ему отпор.
– Котёнок, прости! Хочешь, я завтра Наташу отвезу на рыбалку. Давно не проводил с дочерью целый день!
Я перестала плакать. Моя маленькая Кудряшка давно мечтает о дне с папой и рыбалке.
– Правда?
– Клянусь, – муж целует меня в носик.
Утром я ухожу на смену в больницу. Целую спящую дочь в щёчку.
Если бы я тогда знала, что больше никогда не увижу ни ее, ни мужа.
Они не вернулись с рыбалки ни в этот день.
Ни на следующий.
А через два дня яхту нашли в открытом море.
Пустую…
Следователи постановили, что мужа и дочь унесло течением…
Это был конец.
Но я не верила. Не сдавалась. Даже когда через полгода закрыли дело, продолжала поиски собственными силами.
***
Злата. Полтора года назад
Держу себя в руках до последнего. Пытаюсь сохранять здравый рассудок. Удаётся до тех пор, пока в мою жизнь не вмешивается «случай».
Всё началось с момента вступления в наследство. Ровно через шесть месяцев пришло время вступать в права.
Мужу принадлежало форелевое хозяйство в Сочи и Адлере, и крупный племенной форелеводческий завод под Адлером, куда я меня пригласили для подписания документов.
За мной заехал адвокат мужа.
