под себя подмял и не узнал ещё, смотрел похоже…
— Вот это растяжка, — сдержанно выражает одобрение.
И это первое, что Матвей мне говорит после продолжительной паузы после его просьбы раздвинуть ноги. Потому сейчас его голос особенно отчётливо разрезает тишину между нами, вздрогнуть меня заставляет.
Не отвечаю. Просто продолжаю позировать — ещё немного сидя, а потом и стоя. А потом даже сзади — повернувшись к стене и положив на её ладони. Лицо при этом слегка поворачиваю к Матвею, глядя с лёгким вызовом. Сама не знаю, почему тянет именно так смотреть и вести себя.
Но ему, кажется, заходит. Щёлкает, потом смотрит на результат и говорит мне:
— Попу чуть вперёд.
Хммм… Такие у нас теперь акценты?
Но это даже хорошо. Потому что где-то в подсознании я опасалась, что веду себя слишком дерзко. Матвей явно так не считает, а потому я уже смело выпячиваю попу, демонстрируя неплохой прогиб.
Слышу лёгкое покашливание, а потом — щелчок камеры.
— Всё нормально? — спрашиваю Матвея как можно равнодушнее, а у самой сердце заходиться начинает.
Как-то накаляется между нами обстановка… Слишком ощутимо при этом. Разве это моё воображение?
— Всё отлично, — его голос звучит чуть хрипловато. — Закончим, пожалуй.
Ну и отлично. Отлипаю от стенки, расслабленно подхожу к Матвею. Который, в свою очередь, слегка напряжённым кажется.
— Покажешь? — спрашиваю почему-то чуть тише.
— Потом. Сначала на улицу. Раздевайся… — он осекается, поморщившись. — То есть, переодевайся. Мы идём гулять.
Не дожидаясь моей реакции, Матвей просто уходит. В другую комнату. Довольно резко, при этом оставив здесь штатив с фотоаппаратом… Странно как-то. Что на него нашло?
Ещё и эта оговорка… Вспоминаю, как Матвей оборонил: «раздевайся», и мгновенно жарко становится. Я что… Возбудила его?
Хм, ну а почему бы и нет? Всё-таки пролистываю получившиеся фото — очень крутые, кстати, эротикой и соблазном пропитан почти каждый кадр. Причём куда больше, чем спортом, хотя я типа на одежде акцент делать должна. Сомневаюсь, что Матвей не видел, что фотосессия приобрела другой формат.
Значит, всё-таки повзрослевшая я оказываю на него воздействие. Улыбаюсь, осознав это открытие. Если до этой секунды меня скорее безнадёгой окутывало от перспективы жить с равнодушным ко мне Матвеем, то теперь определённо становится интереснее. Никакая я ему не «вторая сестрёнка».
Глава 4
От лица Матвея
Не узнаю самого себя. Вроде всегда отличался выдержкой, а завёлся тупо из-за фотосессии. Хотя ладно, девчонка-то реально выросла. Ещё и смотрела призывно, специально или нет.
Хорошо хоть на улице она вела себя скромнее в плане поз. Хотя там и я вёл себя приличнее — потому что, если уж честно, то в недвусмысленности фоток в моей спальне виноват сам. Разошёлся слишком с требованиями к Яне, как будто забыл, кто передо мной.
Зато теперь помню и чётко держу в голове. Это не та девчонка, с которой можно просто зажечь. С Яной либо по-серьёзному, либо никак. Предпочту второе. Мне её детская влюблённость и так доставила много хлопот, не стоит провоцировать повторения. Тем более что и без того не факт, что девчонка совсем ко мне остыла. Она слишком уж характерно на меня реагирует. То смущается, то смотрит дольше с любопытством и робким восхищением, то, наоборот, зрительный контакт держать не может. И всё это за один день, во время которого я ничего такого не делаю. Ну да, показываю ей Москву, рассказываю интересные истории о городе, вожу по хорошим местам. Но реагирует Яна наверняка не столько на это, сколько на тот факт, что это внимание к ней проявляю я.
Поэтому, когда мы ближе к вечеру возвращаемся домой, я сразу набираю сообщение бывшей коллеге, с которой мы периодически приятно проводим время без всяких обязательств. Получаю устраивающий меня ответ и, как раз в момент, когда Яна созванивается с Ликой, выхожу из дома.
Не знаю, заметила ли моя новоявленная соседка, что я ушёл, но пофигу. Предупреждать не собирался. Я в своём доме.
Что ж, моя красивая бывшая коллега с не менее красивым именем Есения и вправду неплохо разбавила мне досуг. Почти выбила из головы лишние мысли. Увы, но только почти — почему-то, кончая, увидел перед собой лицо Яны с прикушенной губой и помутневшими от страсти глазами. Пришлось проморгаться, чтобы разглядеть в этих чертах Есению.
Второй и третий раз прошёл уже нормально — я помнил, с кем я, и заводился от настоящей девушки, а не глупой недоступной иллюзии. Вот только ночевать у Есении не остался. Было как-то не по себе — да и зачем? Всё равно уже ночь. Яна наверняка спит.
Подъезжая, не обращаю внимания на то, горят ли окна в моей квартире. Настолько уверен, что спокойно пойду к себе в комнату и рухну в кровать, что аж замираю, когда меня встречают прямо у порога.
Яна в платье. Красном, обтягивающем, оголяющем одно плечо. Девчонка смотрится настолько изящно и соблазнительно, что аж теряюсь слегка. Как и от одного её присутствия у меня в прихожей в таком виде и в такое время.
А Яна спокойно поправляет волосы перед зеркалом, не сразу кидая на меня взгляд.
— Ты хоть предупреждай, когда так надолго уходишь, ждать тебя вообще или нет, — бесцветно выдавливает, снова глядя в зеркало.
В этом почти отчуждённом тоне почему-то чётко различаю недовольство. Яне не нравится, что я задержался.
Не возомнила ли она там себе лишнего после нашей фотосессии и милой прогулки?
— Говоришь, как ревнивая жена, — насмешливо подмечаю, следя за реакцией.
К счастью, до Яны всё-таки доходит, что ей не стоит забываться. Замечаю стыдливый румянец на её щеках. А потом мой взгляд сам собой падает на её прикушенные в неловкости губы.
Кстати, в моём дурацком видении во время оргазма Яна примерно так же нижнюю прикусывала.
— Нет, просто… — еле выдавливает девчонка. — Я не думала, что у тебя после нашей прогулки ещё будут силы куда-то идти, — совсем тихо, но с плохо скрываемым укором проговаривает.
Странное ощущение — меня одновременно и раздражает это её характерное смущение, и чуть ли не будоражит приятно. Второе, конечно, лишнее. Мне надо поскорее и как можно более явно обозначить дистанцию.
— Я не дряхлый старик. Мне двадцать пять. Сил много на что хватит, — многозначительно сообщаю.
И Яна, судя по всему, улавливает, о чём речь. Прикусывает губу гораздо сильнее, ещё и мрачнеет заметно. Источает настолько явное недовольство, что я уже готовлюсь к внезапным признаниям. Как её доходчиво отшить, чтобы при этом из дома не
