от резких движений головы разлетались. Еще один порыв ветра разогнал видение, но слова песни остались в ней. Приходя в себя, она села на грязный пол, обхватила голову руками, закрыла глаза, но даже сквозь закрытые веки они просвечивали зеленым светом. Потом обернулась, увидела на полу разбросанные ветром листы от тетрадей, на некоторых были написаны обрывки фраз. Найдя чистый лист и карандаш, записала звучавшие в ней слова. С годами видения стали приходить чаще и тяжелее. Они истощали изнутри. Она боялась сойти с ума. Боялась, что кто-то это заметит.
Тихо напевая, Слава ходил по кухне, накрывал на стол. Там уже стояли свечи, бокалы и шампанское. Спускаясь по лестнице, Лиля присела на последней ступеньке и прислонившись к перилам, залюбовалась им, мысленно называя его — «Мой Герой.» А Слава, разговаривая по телефону, подошёл к входной двери и уже выходя во двор, крикнул ей:
— Лиля, я сейчас вернусь, курьер приехал.
Оставшись одна, она закрыла глаза, внутренним взглядом обошла весь дом, сад, пытаясь закрыть его прозрачной стеной, натянуть над ним купол, но её отвлек голос вернувшегося Славы.
— Тут тебе подарок, — Слава зашёл обратно в дом с букетом красных роз и небольшим пакетом, — Это телефон для тебя, надеюсь больше не разобьешь, — Протянул коробку. — Не хочу, чтобы ты была без связи. Мне нужно всегда знать где ты и что с тобой. Поняла, милая?
— Мне подарки давно не дарили, — Смущенно улыбаясь, призналась, — Спасибо.
Слава наклонился к ней, протягивая цветы:
— Еще один подарок. Я тебя, моя девочка, завалю ими, ещё отбиваться будешь. Все что захочешь подарю. А сейчас пойдем ужинать, — Он протянул руку, — Оценишь мою стряпню.
— У меня тоже есть подарок, — Опираясь на его руку, поднялась со ступеньки, — Но я подарю его тебе только после ужина, — Спрятав лицо в цветы она улыбнулась.
Тихо играла музыка. Им было тепло и уютно друг с другом. Казалось, прошлого нет и не было. Они всегда были вместе. Горечь прошлых одиноких лет ещё не исчезла, где-то в глубине души сидело льдинкой и тая выходило, нет, не слезами, а блеском влажных глаз.
— Где мой подарок? — Он протянул ей бокал, — Ты мне скажешь, что любишь меня? Скажешь, что останешься навсегда со мной? Мне этот подарок нужен, хочу слышать эти слова от тебя как можно чаще.
Она молча протянула ему листок со стихами.
Ты собери из памяти-корзины,
Страдание прожитых горьких дней,
И боль души, и все мечты-руины,
И одиночество тоскливое ночей.
Ты собери всю боль и недоверье,
Дороги тёмные в пустом краю,
Я открываю для тебя все двери,
Иди на путеводную звезду.
С души твоей я заберу тревогу,
Сниму с тебя осколки прошлых бед,
И освятить смогу твою дорогу,
Любовью душу я смогу согреть.
Закинь в огонь все то что мы собрали.
Им места в нашей жизни уже нет,
В костре-любви все прошлое сгорает,
Любовь наша костром будет гореть.
— Это ты сейчас написала? — Спросил взволнованно, — Слова, как будто ты мне в душу заглянула, я сам об этом сегодня думал. Как ты все точно подметила, милая, и очень красиво написала. Расскажи мне, душа моя, как ты пишешь стихи?
— Мне кажется, — Она задумалась, подбирая слова, — Мне ветер приносит обрывки фраз, слов, я слышу их в шелесте травы, в пенье птиц, а я только записываю. Даже не знаю, как правильно объяснить, весь мир полон словами, я слышу их отовсюду, — Тихо сказала Лиля, опустив глаза.
— Я нисколько не удивлен. Ты не похожа ни на кого. Ты, или колдунья, или с другой планеты, или из реки тебя выбросило на берег, глаза наверно только у русалок такие бывают, — Улыбаясь, он любовался ей, — Таких необычных глаз у простых людей я не видел. Ты мне прямо в душу смотришь. Хочется тебе все тайны рассказать. Скажи, ты наверно умеешь будущее предсказывать?
— Да, иногда, только не смейся, — Она испугалась, но увидев с какой нежностью он смотрит, продолжила, — Я обычная, ничего во мне колдовского нет. Но порой бывает предчувствия. Я знала, что встречу тебя. Началось это много лет назад. Налетал порыв ветра, нагонял ужасную тоску, по кому или чему я не знала. Мне хотелось превратиться в птицу черную, большую, летать над городом и искать причину этой тоски. В тоже время я боялась спугнуть этой тенью, этой птицей, то что я ищу. Я представляла на себе белые крылья, но они снова тяжелели и становились черными. Я чувствовала эти крылья, они давили на меня. Вчера после встречи с тобой они исчезли. Я перестала видеть черные крылья на себе.
— Ты не колдунья, ты ангел. Там в парке я видел на тебе белые крылья, ты летала, — И засмеялся, но увидев её испуганные глаза сказал, — Мне это померещилось с похмелья. Пойдем на улицу смотреть на звезды? Я тебе их все подарю.
Слава вынес из дома кресло, столик, поставил их на небольшой полянке в глубине двора. Налил в бокалы вино. Он посадил Лилю к себе на колени, обнял, и они молча сидели любовались как в ночном небе сверкали, переливаясь мириады звезд.
— Расскажи мне о себе, — Заботливо закутывая Лилю в плед, попросил Слава — Как ты жила до меня? Кого любила?
— В моей жизни нет ничего интересного, — Она положила голову на его плечо, всматриваясь в звездное небо, — Жила как все. Любила? Нет, никого, — И подумала — «Только тебя столетиями любила и ждала.»
— А твои родители, где они и чем занимаются? — Он хотел знать о ней всё. — Братья, сестры?
— Своих родителей я не знаю, когда мне было восемь лет меня удочерили. Приемные уже умерли. Я одна. Родных у меня нет.
— Ты в детском доме жила? Но наверно можно как-то узнать кто они были и почему ты оказалась там?
— Я пробовала, но архив сгорел, — Лиля замолчала, не могла же она рассказать ему, то, что ей известно, это не понять простому человеку, а она и так уже слишком много ему сказала. — Приемные родители были очень хорошие, любили меня. У них не было своих детей, они долго ждали, а потом решили взять из детского дома. Им обоим было уже за сорок лет, когда я появилась у них. Папа умер, когда мне было лет пятнадцать. Потом мама сильно заболела, и я бросила работу, чтобы ухаживать за ней, потом и она умерла, это было два года назад.
— Моя маленькая, ничего, теперь у тебя есть я,
