чего не вышло.
— Тебе-то что переживать, — отмахнулся Карсавин.
— Так я за тебя переживаю, Ванечка! Вдруг он что пронюхал уже и начнет под тебя копать: не зря же Достоевского вспомнил. Там же тоже был какой-то дотошный следователь. Как его звали?
— Порфирий Петрович, — подсказал Иван Андреевич и поморщился, — все как-то не ко времени.
— Никто ничего не узнает, — еще тише произнесла его подруга, — а вообще, не надо было по молоденьким бегать. И кстати, твой рассказ про ее папу-поэта был очень неубедителен, как будто ты специально переводил разговор на другую тему. Я даже хотела поддержать тебя.
— Каким образом? — не понял Иван Андреевич.
— Вспомнила, как в нашей английской школе, в моем классе был мальчик из очень простой семьи: учился он плохо, но его не отчисляли, потому что он писал очень правильные стихи и выступал с ними в школьных концертах. Даже и сейчас кое-что помню:
Маленький Ленин сидит на холме
И к небу поднял свои очи.
И мысли родятся в евонном уме
О будущем и о рабочих.
— Ну что же — прекрасные стихи, — оценил Карсавин, — интересно, кем стал тот мальчик?
— В конце девяностых тот мальчик создал финансовую пирамиду, обманул несколько тысяч человек и сбежал с деньгами в Англию.
— Так вот, оказывается, зачем он в детстве пошел в английскую школу, а не как я — с филологическим уклоном.
Женщина посмотрела на него внимательно:
— Ваня, ты опять уходишь от темы. Ты не скажешь, так кто-нибудь другой ляпнет, что она к тебе шастала, как к себе домой.
— Если ты молчать будешь, никто не узнает.
Глава четвертая
Подойдя к двери своей квартиры, Францев уловил запах борща и сразу представил себе его в тарелке с разваренной говяжьей грудинкой и обжаренными кусочками копченого бекона — именно такой борщ ему всегда готовила жена. А еще будет тарелка пюре с большой котлетой, но не из фарша, а из мелко порубленного мяса с чесночком и зеленью… Николай достал из кармана ключ, представляя, как осторожно откроет дверь, войдет в коридор, прокрадется на кухню и обнимет жену, которая смотрит в окно, ожидая его. Он обнимет ее, а она…
И в этот самый момент в кармане необычайно громко зазвонил мобильный. Пришлось стремительно выхватывать аппарат и подносить к уху, даже не проверив, кто может беспокоить в такой ответственный момент.
— Это я, — прозвучал в трубке тихий женский голос.
— Ну, — так же шепотом ответил Николай, хотя не понимал, кто звонит.
— Это Алена Сорокина, — продолжила женщина, — у меня есть информация.
— Ну, — повторил Францев, которому показалось, что за дверью в квартире кто-то вышел в прихожую. А буфетчица из «Вертолета» продолжала:
— Хозяйка сегодня вышла в зал, и ей кто-то позвонил, и она сказала, что не может сейчас говорить.
— Это все? — удивился участковый.
— Нет, она еще сказала, что ее менты трясут и чтобы он сам решил вопрос с Артемом.
— Кто должен решить?
— Сережа Холодец. Ведь это он звонил.
— Откуда знаешь? Она назвала его по имени?
— Нет. Ну это и так ясно.
— А почему я должен тебе верить?
Открылась дверь квартиры, и на площадку выглянула Лена. Францев улыбнулся ей и шепнул:
— Я тебя люблю.
— Ой, — сказал голос в трубке, — а я вроде как замужем…
— Да я это не тебе. Все! Спасибо за информацию. Если еще что будет, то звони сразу.
Закончил разговор и повернулся к жене.
— Как же я люблю твой борщ!
— Ну-ну, — ответила Лена и махнула рукой, — заходи.
На столе уже стояла тарелка с борщом: очевидно, что жена все-таки углядела его в окошко и ждала, прислушиваясь.
— Алена Сорокина звонила, — сообщил Николай перед тем, как приступить к еде.
— И часто она тебе названивает? — поинтересовалась Лена.
— Да как появляется у нее достойная информация, так и сообщает. И не она одна — работа у меня такая, чтобы порядок везде был… А люди у нас наблюдательные.
— И болтливые, — добавила жена, — уже весь поселок говорит, что снова Кудеяров прибыл, чтобы расследовать убийство девушки из «Ингрии», потому что опять маньяк начал орудовать.
— Да какой маньяк! — возмутился Францев. — Вот всякий дурак талдычит то, в чем сам не разбирается. Там налицо бытовое убийство, только непонятно, кто его совершил. Всех знакомых погибшей проверяем…
— Долго будете проверять, знакомых у нее много было. Вообще она любила хвостом покрутить. Я сама видела, как она осенью в «Пятерочку» заскакивала с писателем. Она показывала, что купить, а он все в тележку складывал.
— Много чего накупил?
— Много — немного, а на хорошую цену. Она ему пальчиком на вино французское показала, он и взял бутылку, а там цена под тысячу, если не больше.
— Он человек не бедный и может себе это позволить.
— Я за ними в очереди на кассу стояла, когда он расплачивался. На одной карте у него не хватило средств, и он даже растерялся. Но потом достал другую. А эта стояла рядом — вся такая скромная из себя… И еще говорит ему: «Иван Иванович, купите мне еще шоколадку по акции, пожа-алуйста…»
— Он Иван Андреевич… Погоди, у него было две карты?
— А что в этом особенно: у меня тоже две, одна, правда, кредитная.
— Ничего, конечно, в этом нет. Так купил он ей шоколадку?
— Взял и шоколадку, и что-то еще по акции. Она сразу отошла к выходу. Так он еще купил эти… даже неловко говорить… Короче, купил еще презервативы. Быстро схватил так и спрятал потом в бумажник. Стыдно, наверное, ему было при всех это покупать. Зачем ему, ведь пожилой человек? Ему лет пятьдесят уже, наверное.
— Шестьдесят один год, — уточнил Николай, — но ведь любви, как говорят, все возрасты покорны.
— Да какая это любовь! — возмутилась Лена. — Я эту убитую не знала. Разве что видела с писателем тогда да до того еще пару раз — теперь и не упомню, но про нее всякое рассказывали. Официально она нигде не работала, а на что жила, спрашивается? Собаками торговала, но на это не проживешь особо — так, чтобы по кабакам разгуливать, а она ходила в «Вертолет» и в другие заведения. Там романы крутила. Мужики за нее платили, а уж как она потом…
— Борщ обалденный! — восхитился Францев. — Как и всегда, но сегодня он какой-то особенный.
— А я в него немного белых грибов добавила, — улыбнулась жена.
— А с кем она по кабакам шастала? — вернулся к теме участковый.
— Да я откуда знаю — мы ж туда не ходим. Но, по слухам, она крутила с Артемом Головкиным, который был любовником Варьки
