class="p1">— Бери и пользуйся, — хихикнула она.
Лидий подошел и с удивлением взялся за одежду.
— Почему ты сказала старую, она как видишь совсем новая, — улыбнулся он, встряхивая фрак и рубашку. — Спасибо. Мне действительно надо переодеться, а то как-то неловко себя чувствую.
Дуня стояла столбом, глядя с удивлением на принца, на вещи. Ведь она видела их, если не расползающихся в ее руках от ветхости. Теперь же они были совсем как новенькие, а рубашка даже отливала голубизной, так была бела, не та, что едва не рвалась там, на чердаке, когда она вынула из сундука. И туфли сверкали лаком, будто только что были вычищены ловким слугой камердинером. Не обращая внимание на смотревшую на него девушку, принц скинул трико, оставшись в трусах и начал одеваться в принесенные Дуней вещи. И пока он одевался, она успела рассмотреть и его развитую мускулатуру и широкие плечи и слегка курчавые волосы на груди, которые уходили симпатичной полоской туда, в эти узкие трусы, обтягивающие так рельефно всё его мужское богатство. Принц вдруг перехватил ее взгляд и лукаво ухмыльнулся. Она, увидев это, покраснела и вздернула с вызовом голову.
— Чего?
— Нравится? — сузил он смеющиеся глаза.
— Чтоооо? — сглотнула она и закашлялась.
— Всё, что увидела, — вновь улыбнулся Лидий.
— Больно надо, — откашлявшись, сказала Дуня и присела в кресло, отвернувшись к окну.
Принц, всё еще улыбаясь, подошел к ней и, взяв за руку, поднес к губам.
— Спасибо, — поцеловал он пальцы, — ты меня спасла. Теперь я чувствую себя принцем.
На эти слова она с удивлением посмотрела на него. Перед ней стоял тот, которого она могла себе представить лишь в мыслях: высокий, в отлично сидевшем на его атлетическом теле костюме. Белая рубашка оттеняла его чуть смугловатое лицо, и серые глаза смотрели на нее с улыбкой. Она слегка смутилась и, привстав, присела в шутовском поклоне.
— Не за что, ваше высочество. Носите на здоровье.
Он стоял и держал ее за руку, а она не смотрела на него, стыдливо опустив взгляд. Постояв немного, выдернула свою ладонь.
— Что будем делать, ваше высочество, — проговорила она, слегка покраснев, — может, нарядим вон ту ель, которая стоит без игрушек. Скоро уж новый год. Осталось совсем немного времени.
Она посмотрела на часы, стоявшие в углу в деревянном резном саркофаге. Его маятник качался и стрелки показывали, что уже было далеко за полдень.
— Как это, наряжать ель? — вскинул брови принц, — Зачем?
— Так уже повелось, что новый год мы встречаем с наряженной елкой и подарками под ней. Такой наш обычай. А еще садимся за праздничный стол и ровно в полночь, когда часы бьют двенадцать, мы пьем вино и загадываем желания.
— Как интересно! — засмеялся Лидий. — Давай, и мы также сделаем. Будем отмечать этот ваш новый год, как ты говоришь. Всё равно мы здесь одни и выйти не можем, ведь выход так и не нашли. Так почему бы и не повеселиться. Только, как и чем будем это дерево наряжать?
— Поищем игрушки, — задумчиво сказала Дуня, оглядывая комнату. — Раз здесь стоит елка, то и игрушки должны быть. А вот и они! — вскрикнула она, открыв ящик комода, стоявшего в углу.
Он был полон сверкающих безделушек. Тут были шары разных размеров и фасонов, животные и звери, куклы и клоуны, сосульки и шишки. А еще пакеты с бенгальскими огнями, мишура и серпантин в цветных рулончиках.
Дуня ахала, вынимая и складывая их на диван. Принц с любопытством смотрел за ее действиями и улыбался. Ему было весело.
Глава 5
Елку они наряжали почти два часа. Переругались и даже разбили несколько шаров, отнимая их из рук другого. Потом примирились, объяснившись, и всю нижнюю часть дерева наряжала Дуня, а верхнюю, стоя на стуле, Лидий. Она, уже улыбаясь, подавала ему игрушки и указывала, куда их повесить. Воткнув на макушку большую звезду, он слез и отошел в сторону, любуясь своей работой.
Елка стояла нарядной и праздничной, вся в украшении из серебряной мишуры, кусочками ваты, изображавшими снег. Принц и Дуня стояли рядом и любовались на свое произведение.
— Ах, вот бы еще и огоньков цветных, — с сожалением сказала девушка.
— Так наколдуй, — повернулся к ней принц. — Ты же можешь это сделать.
— Я не колдунья, — выдохнула она с усталостью. — Сколько еще тебе объяснять.
— Ладно-ладно, — примирительно сказала Лидий, — не хочешь — не надо. Я смог бы запросто, потому что моя сила в магическом огне, но тут она не действует. Пусть так и будет, всё и так красиво.
Дуня пожала плечами, соглашаясь со словами принца.
— Теперь надо приготовить стол и подарки, — улыбнулась она. — Стол понятно, посмотрим, что осталось в холодильнике, а вот с подарками завал. Где их брать? И что дарить?
— А это обязательно? — уточнил Лидий, заглядывая ей в глаза.
— Не обязательно, но желательно. Все же волшебство ведь не отменяется.
— А если без магии, то, что делать? Купить мы не можем, нет выхода даже во двор, наколдовать тоже, а комнаты, как мы поняли, пусты. Может быть, еще раз пройтись по ним? Глядишь и попадется что на глаза.
— Нет, — качнула девушка головой, — я всё уже облазила. Ничего нет, даже в том сундуке, где всё это обнаружила, — и она показала на вещи, одетые на них, — только вот нашла там странную туфлю, одну. Где вторая не знаю.
И Дуня поставила под елку прозрачный башмачок.
— Пусть тут стоит. Может быть, волшебник подкинет и вторую, — засмеялась она.
Принц смотрел на неё и улыбался. Она была сейчас наивна, как ребенок, и также ждала чуда. Она ему положительно нравилась.
— Ах, если бы еще и согласилась построить портал, — вздохнул принц. — Я бы даже не посмотрел, что она ведьма, даже смог бы уберечь ее в королевстве, дав индульгенцию. Но буду еще думать, как уломать ее. Она сказала, что какой-то праздник? Новый год? Видимо здесь в эту ночь собираются все на ведьминский шабаш, как я понял. Надо проследить и по возможности уговорить эту Дуню или напоить ее местным зельем. Уж она, наверняка наготовила для этого сборища. Вон, даже дерево притащила и навесила на него свои колдовские атрибуты. А еще говорит, что не ведьма. Не хочет показывать, скрывает или боится. Надо приручить ее и может даже влюбить в себя. Тогда будет даже легче добиться ее согласия.
Лидий осторожно оглянулся в поисках девушки и выдохнул с облегчением:
— Нет, она не услышала его мыслей. А то было бы неудобно перед ней. Хотя, о каком неудобстве говорить! Выхватила
