После сытной трапезы обсуждаем, как жить дальше. Кирюху затыкаем парой грубых фраз. Теперь молчит, обиделся. А нехрен было лезть со своим: «Качаться надо, качаться». Заладил. Тут непонятно что происходит. Нужно сначала разобраться, потом уже «качаться». Тут бы выжить.
— Остальные, возможно, по домам сидят. Не могли же твари всех загрызть. Мы-то спаслись. И другие должны были, — озвучил свои мысли Борис.
— А, ну, тихо! Замолчали! — приказывает всем дед.
По его сосредоточенному лицу видно, как тот к чему-то прислушивается. По ходу, у него и слух стал лучше развит из-за специализации.
— Ве-ро-ни-ка… — бормотание Кирилла.
— Кирюх, заткнись, — цежу сквозь зубы я.
— Да, чего опять?! — возмущенно отвечает тот.
«Шлеп!»
Это Серега отвесил непонятливому магу подзатыльник.
— Тссс…! — уже хором зашипели все присутствующие.
Теперь и я слышу какой-то шорох за окном. Как раз туда мы отнесли труп бабки, найденной в этом доме. Решили, пусть пока полежит в теньке этого строения. Повреждения у покойницы были такие же, как и у козы, обнаруженной в поле. На месте лица зияла огромная дыра. Внутри каша из крови, костей черепа и других тканей. От головы почти ничего и не осталось. Ну, может, затылочная кость невредима. Также я нашел здесь еще одну мертвую тушку насекомого-мутанта. На этот раз, всмотревшись внимательней в труп, прочитал:
Мертвый химерный паразит. Инструмент вмешательства. Вне уровня.
Его мы тоже передислоцировали в тенек, с бабкой рядом. Может это он ожил?
— Шшш! –
Знакомое шипение. Оборачиваюсь. Машка вздыбилась. Так кошку решила называть наши женщины. До этого она мирно спала на коленках Вероники. Вообще Машка последнее время обосновалась на ПМЖ в руках женской половины нашего коллектива.
Вздыбившись и неотрывно шипя, кошка, устремив свое внимание на окно, пятилась назад.
У меня закрадывается нехорошее предчувствие. Не к добру это…
— Интересно девки пляшут, — протягиваю я, выглянув в окно.
— По четыре штуки вряд, — так же растягивая слова добавляет Борис.
— Тут уж скорее — бабки, — присоединяется Серега.
— А это вообще нормально? Ну, вдруг я просто не помню, а так все и должно быть? — ошарашено интересуется Вероника.
— Да что там? Как так? — места у окна больше не нет и Оксана безуспешно пытается рассмотреть происходящее.
— Трупы, например, особенно с дырой вместо головы, могут шевелиться и пытаться встать? — отвечает ей подруга.
Скрытая мешковиной немалых габаритов тушка бабуси то еле шевелится, то резко дергается и даже приподнимается немного. Еще слышится какое-то кряхтение.
— Только не зомби-апокалипсис! — подает голос, сидящий в сторонке, Кирилл, продолжая вырезать ножом навершие своего «посоха». По мне, эта заостренная палка, длинной не многим меньше двух метров, больше походит на копье. — Не люблю эту тему…
— А нас тут и не спрашивают, хотим того, али нет, — отвечает ему дед. — Мы, может, всю жизнь против «Системы» боролись, а теперь, засели в ней по самое нибалуй.
— Это ты о чем, дедушка? — интересуется Оксана.
— Шут его знает, сам не понял, — поясняет тот.
— А ну заткнулись все! Не на прогулку вышли! — неожиданно для себя, выдаю строгим голосом, как команду отдаю. Хм… А мне нравиться. Хорошо так прозвучало.
Все удивленно устремляют на меня свои взоры. Самое главное — умолкли. Значит слушаются. Хе-хе.
Резко разворачиваюсь и иду в сторону выхода, по пути подбирая свой топорик и палку.
— Пойду разберусь, — бросаю остальным.
Нужно скорее слинять, а то увидят нарастающее смущение на моем лице.
— Я с тобой, — Серега решает не оставаться в стороне.
Глава 10
Выхожу из дома. Следом воин и укротитель бешенных дворняг. И еще чей-то топот. Можно и потише ходить. От меня вот, такого громкого звука не доносится. Иду мягко, почти бесшумно. Это я даже не стараюсь, на автомате получается.
Вообще, чувствую себя уверенно. Нет ни волнения, ни чувства тревоги. Может, просто самомнение подскочило до небывалых высот, все-таки, двух насекомых-переростков единолично загасил, но, может, не в этом дело. Кем был и чем занимался до недавних событий, не помню.
Поворачиваю за угол строения и вижу интересную картину. Труп стоит уже в полный рост. Сверху накинута мешковина. Из под нее остаются видны узловатые ноги бабуси в тряпичных колготках.
— Каспер недоделанный, — вырывается из подсознания непонятное слово.
— Ага, — Серега, похоже, понимает смысл. — Обходим?
— Давай.
Приближаюсь в привычной манере — вполоборота, левая рука с заостренной палкой впереди, правая с топориком — на замахе. Напарник — аналогично. Всматриваюсь.
Измененный — 1 уровень.
Последствие вмешательства. Перерождение в ксеноморфа заблокировано (результат противодействия вмешательству).
И ведь ни хрена непонятно, о чем все эти надписи. В голову стучится мысль: «Чтобы упокоить зомби, нужно проломить тому череп или иным способом повредить мозг». Ага, ЩАЗ! Три раза ЩАЗ! У бабульки и так каша вместо головы.
— Бабушка, вам помочь?
О! Оказывается, Серега у нас вежливый.
Тело бывшей пенсионерки начинает быстро вертеться в поиске источника звука. Так она еще и слышать может?! Взмах руки из-под мешковины. Мимо. Даже не в нашу сторону. Но это нас отрезвляет. На стене бревенчатого дома теперь отчетливо видны глубокие борозды от когтей.
— Росомаха, м-мать, — произносит Серега, пятясь назад.
Мне в голову приходит образ лохматого мужика. Причем здесь он, я не понял. Бабку не то что лохматой, даже лысой не назовешь. Как она вообще свои действия координирует без мозга?! Или почтеннейшая была из тех, кто думает не головой, а жопой? Бред какой-то в многострадальную тыковку лезет. Отгоняю сторонние мысли. Действовать нужно.
Быстрый шаг вперед. Цепляю палкой край мешковины. Сдергиваю. Ткань съезжает с тела под ноги этой… Этой страхолюдине.
Лучше бы я этого не делал!
За спиной кого-то вырывает. В глаза бросаются черные вены, проходящие по всему телу. Пальцы рук заканчиваются большого размера кривыми когтями. На голову лучше не смотреть. Нижняя челюсть человеческая, верхняя больше раза в два, черного цвета. Оставшаяся каша в дыре пульсирует. Венчает композицию пара небольших мутных глаза, на свисающих в разные стороны нитях, состоящих из сосудов и чего-то еще. Они даже пытаются двигаться.
Зомбо-бабка запутывается ногами в бывшем саване и заваливается на землю ничком. Удачно я тряпку снял. Подскакиваю. Наношу удар топором под колено. Из остатка головы что-то булькает и хрипит.
