делать, он тотчас повеселел и насвистывая навязчивый мотивчик, зашагал к автомобилю. Нужно и правда приготовиться к вечеринке: навестить нескольких старых товарищей из универа, прикупить кое что. В общем, дел навалом.
3 глава
В пятницу Макс позвонил Сержу уже в половине десятого. Тот поднял трубку после первого же гудка.
— Давай начнем пораньше? — сходу предложил Макс, едва соединение установилось. — Ну не дожидаться же нам остальных. Карл вообще только в двенадцать освободится. А Мирошка и вовсе соскочил.
— Макс, я знаю тебя уже целый год, и почти каждые выходные мы провели в одной компании. Я уже готов, — ответил Серж. — Ты подъехал?
— Я знаю, что ты знаешь, — захохотал Макс. — Я уже здесь.
Спустившись и выйдя из подъезда, Серж сел на переднее пассажирское сиденье, и машина — огромный внедорожник — сразу же стартовала.
— Кто еще будет, кроме Карла? — спросил он. — И что там с Мирошкой?
— Лекс и Жора, — ответил Макс. — Я договорился, что мы встретимся с ними ближе к трем часам у сквера. Знаешь, там ещё новостройки высоченные?
Серж кивнул и что-то промычал в ответ.
— Вот нам туда. Там такие хаты крутые. Заодно посмотрим, как там в том районе. Я как раз себе подумывал квартиру побольше купить. Батя обещал деньжат подкинуть.
— А сейчас мы куда едем? — спросил Серж, обсуждать чужие финансовые вопросы он не любил.
— Развеяться, — ответил Макс. — Размяться, так сказать, перед визитом к девчонкам. В «Трех столбах» сегодня особенная программа. Думаешь, я зря велел тебе надеть костюм?
— Понятно, — хмыкнул Серж. — Так а что с Мирошкой?
— Помнишь его подружку? Так вот она ему романтический вечер устроила. Походу теряем мы парня. Как бы не пришлось в скорости мальчишник устраивать, — и он громко захохотал.
Вскоре они заехали на парковку у большого торгового комплекса, на верхнем этаже которого недавно открылся новый ночной клуб. У двери перед лифтом, где стояли охранники, висела табличка, сообщающая о сегодняшнем дресскоде. Макс показал контрамарки контролеру, и они с Сержем вошли в лифт, чтобы несколькими часами позже, в изрядном подпитии, спуститься обратно, и отправиться на встречу с товарищами. И уже вместе с ними на девичник.
* * *
Осознание себя пришло рывками, привычно уже. В этом сне всегда так было. Как же редко это случается, и как же сильно Мирра ждала этого каждую ночь, перед тем, как провалится в сон, пустой и бессмысленный без полета, пусть и не отдавая себе в этом отчета.
Мысль о том, что этот сон — тот самый, тот, который не кошмар, но многим хуже, тлела где-то на самом краешке сознания, заглушаемая желанием почувствовать свою силу, которая была только здесь. Мирре нравилось летать, нравилось чувствовать свою эту безграничную силу, и она наслаждалась каждым мгновением полета, и едва получала возможность взлететь, делала это.
Когда понимание, что это сон, окрепло в сознании, она огляделась, желая понять, где очутилась. Больше всего это огромное пыльное помещение было похоже на заброшенный завод, откуда уже давно выдрали все оборудование, и даже пооткручивали все крепежи, и от них остались только дыры в полу и стенах. До потолка было не меньше семи метров. Выбитые окна, торчащая из полуразрушенных перекрытий арматура и груды кирпичей. Запах отсыревшей штукатурки и вой ледяного ветра за окнами. И все это было более чем реально для Мирры, и все это выглядело куда эффектнее, чем самая совершенная графика в современных фантастических фильмах. И только лишь красный мерцающий свет, сочащийся сквозь дыру в крыше, да свисающие снизу вверх цепи напоминали, что это все же лишь сновидение.
Навязчивое желание взлететь появилось из ниоткуда. Крохотная незаметная мысль, растущая в геометрической прогрессии. Вскоре она вытеснила все прочие мысли из головы Мирры, даже ту, которая напоминала, что все вокруг не реально. За какие-то мгновения лишившись чего-то, что делало ее человеком, девушка подпрыгнула высоко-высоко и взмыла вверх.
Сначала ей казалось, что она машет руками, и что так и нужно, но потом поняла, что за спиной ее крепкие и надежные крылья. Захотелось обернуться и посмотреть, какие они, но это желание исчезло также быстро, как и появилось — не хотелось тратить на это свое время, его не так уж и много выпадает.
Облетев цех по кругу, крылатая хищница выскользнула в дыру, звякнув устремившимися ввысь цепями.
Бордовый цвет неба и огромное тусклое солнце нисколько не испугали ее, ведь они могли бы испугать лишь человека. А человека не осталось. Несколько мощных взмахов и крылатое существо поднялось выше башни с часами и шпилем, с которого вверх устремлялись остатки проводов.
Кувырок в воздухе, и красный цвет сменился ночной темнотой, небо наполнилось колючими звездами. Мирра просто летела. Неслась без раздумий вперед, наслаждаясь каждым мгновением. Она наслаждалась стремительным полетом высоко над землей, мерными взмахами крыльев, ловящих потоки воздуха. Она выделывала какие-то кульбиты, даже не задумываясь о том, что и как делает.
И как же прекрасна была мысль о том, что у нее есть крылья. Почему они есть только во сне? Это неправильно. Она чувствует, что они — ее неотъемлемая часть. Не только во сне. И горечь от понимания того, что это лишь мечты, остается всегда. Даже когда она здесь, ведь память о том, что это сон остается. Это сковывает. Лишает чего-то важного.
Сложив крылья, девушка камнем понеслась вниз, к расчерченному световыми линиями городу. Гигантская карта родного города закружилась перед глазами, увеличиваясь в размерах. Мирра расправила крылья у самой земли, и толчок воздуха остановил ее. Ей всегда нравилось это чувство, пульсом отдающее в солнечном сплетении. Ощущение свободного падения без страха за свою жизнь, и противоположный ему рывок, крючьями вонзающийся в каждую клеточку тела. А потом была невесомость. Тоже лишь несколько мгновений.
Когда эйфория поутихла, а кровь чуть остыла, Мирра узнала улицу, на которой очутилась.
Именно по этой дороге, упирающейся в сквер, она каждый день ходила на работу. Здесь ей была знакома каждая выбоина на тротуаре, каждое дерево, каждый куст. Как забавно и нереально все это выглядело с высоты фонарных столбов. Здесь, во сне, тоже осень. Все здесь такое же, разве что похоже немного на театральные подмостки. Ветер точно так же срывал с замерзших веток пожелтевшие листья и швырял их под ноги спешащим прохожим, редким в столь поздний час.
Ссутулившиеся человечки, кажущиеся безликими, торопливо переставляли ноги, желая поскорее окончить позднюю прогулку, желая поскорее добраться до дома, чтобы спрятаться там в своих бетонных коробках от внешнего мира.
