кто?
— Да ты слушай, не перебивай, — раздраженно одернула его Руди. — Сам поймешь. Это был Гумар, но не прежний Гумар. Этот Гумар был такой… — девушка замялась, подыскивая слова. — Такой… Сильный. Уверенный. Наглый… — Руди, рассказывая и одновременно вспоминая пережитое, закатила глаза. — Его руки, такие грубые и могучие, схватили меня, разложили прямо на столе среди тарелок… И закружили в танце любви. Я не могла им сопротивляться. Они ломали меня, вертели… я такое не испытывала ни разу в жизни. Ни с тобой, ни с кем-либо другим. Это было… Это было как… упасть с орбиты на планету и не разбиться. Захватывающе, страшно и одновременно божественно… Вот.
— Ну и что я должен из всего этого понять? Что у тебя был секс с Гумаром?
— Какой же ты!.. Это был не секс. Секс был с тобой. Это был танец двух душ, соединенный в экстазе соития… Короче! — Руди открыла глаза. Стала простой и серьезной. — Я больше не хочу, чтобы ты ко мне приставал, и не хочу, чтобы Гумар из ревности тебя убил. Держись от меня подальше. Понял?
— Понял, — спокойно кивнул Сюр. — И ты ко мне больше не приставай.
— Да больно надо… — девушка презрительно скривилась, но тут же на ее лице появилось выражение заинтересованности. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне побольше о Гумаре.
— Хочешь, расспроси самого Гумара. Чего ко мне-то пристаешь?
— Я боюсь. Он как зверь. Дикий и опасный.
— С чего бы это? Раньше ты говорила, что Гумар как ребенок и ему нужна нянька.
— Видимо, он долго сдерживал свои мужские, агрессивные порывы, и вот наконец его прорвало. Ну так расскажешь?.. Я могу тебе за это тут по-тихому дать, но чтобы быстро…Ты мне как брат, Сюр. — Глаза ее умоляюще смотрели в лицо Сюра. А тот, испугавшись новой порции тайных встреч, что будет щекотать нервы Руди и вызывать у нее позывы страсти, замахал руками:
— Нет, нет, умерла так умерла…
— Ты что, дурак? Я жива… Можешь потрогать, — она положила его руку на свою грудь. А Сюр, как ужаленный током, ее вырвал.
— Расстались так расстались, — пояснил он. — Про Гумара слушай… Мы лежали с ним на излечении в медблоке на станции «Чилис», когда нас захватил пираты с Андромеды. Держали нас в клетках и ради скуки заставляли драться между собой на арене. Как-то привезли нас на заброшенную станцию корпорации «Ирбис», и там меня, Гумара и еще два десятка рабов заставили идти впереди бойцов. Чернокожие обследовали станцию. Мы с Гумаром были в паре. А на станции, как оказалось, было полно зараженных онокамрузом людоедов. Эти чернокожие гады использовали нас как приманку для людоедов. И на нас напали. Нам крупно повезло. Людоеды напали с тыла на последних бойцов. А те, что были с нами, столпились рядом. Гумар начал действовать первым. Он неожиданно вывернул руку одному из этих черных ублюдков и выстрелил в забрало шлема второму. Ну тут я не подкачал, подхватил падающий автомат и застрелил первого выродка. К тому времени зараженные убили остальных бойцов и, похватав тела, скрылись. Мы остались одни. Пошли дальше в поисках места, где можно скрыться. Не хотели возвращаться на корабль пиратов. Но по дороге на нас напал огромный, метра три высотой, людоед. Пока я открывал двери, Гумар отстреливался и держал тварь на расстоянии. Потом мы нашли склад, полный боевых машин. Гумар вышел на связь с выжившими защитниками базы и пригрозил взорвать запасной реактор…
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем он хотел взорвать запасной реактор?
— Ах, это! Я предложил. Нас зажимали с двух сторон. С одной стороны черные, с другой — защитники станции. Короче, в ходе переговоров он выбил нам МДК, на котором мы удрали со станции. Понимаешь, в обычной жизни Гумар весьма невоинственный и только потому, что умом лазит по своим программам. Ему подумать некогда. А когда припечет, он может станцию взорвать.
— И как… взорвал? — Руди по-детски доверчиво смотрела в глаза Сюра. «Ну как тут обмануть такую доверчивость», — подумал Сюр и кивнул: — Взорвал. Но это только между нами. Он очень переживает…
— О чем? — тихим, трагическим шепотом спросила Руди.
Сюр тоже понизил голос до шепота:
— О том, что не взорвал станцию вместе с рейдером…
— Да, на него это похоже… — задумчиво согласилась Руди.
— О чем они говорят? — стоя за спиной Аллы, зашептала Маша.
— Живая говорит, что они не будут вместе делать фрикции.
— Почему?
— Она боится Гумара и боится, что он убьет Сюра.
— А почему боится? Что в нем страшного?
— Он убийца. Убил чернокожего человека, а потом взорвал станцию.
— Вот как! — Внутри Маши вновь завозилось иррациональное чувство опасности, но теперь оно приобретало более четкие черты…
Глава 2
Тридцать световых лет от Солнечной системы. Созвездие Цефей
Продолжение одиссеи.
Прошло два дня с того памятного разговора Сюра и Руди в оружейной комнате. Сюр стал замечать некие странности, происходящие с Руди. Она похудела, осунулась. Улыбка исчезла с ее лица, и у опущенных уголков рта появились скорбные складочки. Все чаще и пристальнее посматривала она на Сюра и старалась не смотреть в сторону Гумара. А тот прятал от нее глаза и старался не замечать девушку. Сюр забеспокоился и решил переговорить с товарищем. Дождавшись, когда тот остался в своей лаборатории один, он обратился к нему с вопросом:
— Гумар, дружище, что у тебя происходит с Руди?
— А что должно происходить? — ответил тот и недоуменно посмотрел на друга.
— Как что? Вы пара и должны быть вместе, а ты ее избегаешь…
— Мы не пара. Так просто потрахались, как ты выражаешься, и все. Между нами нет обязательств…
— Вот в этом ты ошибаешься, — с искренним негодованием воскликнул Сюр. — Ты видишь, что происходит с Руди?.. Или глаза где-то по дороге потерял вместе с совестью?
— Сюр, ты о чем?!.
— Я о том, что ты затащил девушку в постель. Показал ей, что она тебе близка и не безразлична, а потом бросил. Знаешь, как это называется?
— Как?
— Поматросил и бросил… Ты разбиваешь ей сердце, чурбан толстокожий. Почему ты ее игнорируешь?
— Потому что в тот раз был не я, а Молчун. Я другой… И уверен, что он действовал с твоей подачи. То, что он творил, я бы никогда не сделал…
Сюр зло усмехнулся:
— Молчун, значит?
— Да, именно Молчун…
— И у Молчуна вдруг вырос член? Да?
— При чем тут член?..
— Ну как же? Если это был Молчун, то и член должен быть Молчуна.
— Нет, член был мой, а желания были Молчуна. Меня использовали…
— Да что ты говоришь? И встал твой член тоже по наущению Молчуна?
