увидим, как ты умрёшь.
Генри взревел и стал вырываться, но чем бы ни приковала его Каллиопа, эта сила держала крепко. Каллиопа снова прижала лезвие к его горлу.
Речь больше не о победе… Каллиопа знала, что я никуда не денусь, а я знала, что это конец. Теперь речь шла о том, как бы причинить мне ещё больше боли.
Какая ирония. Без Генри, без мамы и без сына я рада смерти.
Забудь. Выход есть.
Я должна что-то сделать… найти волшебные слова, которые заставят её опустить кинжал. Сказать хоть что-нибудь.
Плач Майло становился всё громче, и я, не оборачиваясь, коснулась его руки. Неужели это наши последние минуты? Хоть к горлу Генри и приставили кинжал, я бы отдала всё, чтобы эти минуты длились вечно.
— Тогда убей меня, — выпалила я. — Прямо сейчас, перед Генри, перед ребёнком… просто сделай это. Клянусь, если ты навредишь хоть одному из них, я позабочусь, чтобы остаток вечности ты горела в Тартаре.
Каллиопа наклонила голову, а я задержала дыхание. Она должна согласиться. Я готова на что угодно, лишь бы она опустила нож, тем самым предоставив Генри ту самую долю секунды.
Не успела Каллиопа сказать и слова, Кронос выдохнул, и по полу заклубился туман.
— Нет, — произнёс он едва уловимым шёпотом, но это слово погрузилось в меня и осело камнем. — Ты не тронешь Кейт, дочь моя. Если она умрёт, ты тоже умрёшь.
Румянец радости на лице Каллиопы сменился бледностью.
— Ты или оставляешь Кейт, или её отродье. Выбирай.
— Я сказал своё слово. Или ты подчиняешься мне, или я тебя убиваю. Тебе решать, не мне.
Сжав челюсти, Каллиопа сильнее прижала клинок к шее Генри, и он вздрогнул.
«Забудь обо мне, — его голос эхом отозвался в моей голове так же ясно, как если бы он произнёс это вслух. — Делай всё, что нужно. Беги, пока не стало поздно».
— Нет, — прошептала я, и Генри прищурился. Пусть бросается злыми взглядами сколько хочет. Я всё равно не уйду без него. Не уйду без ребёнка.
Каллиопа была всё так же бледна, но её губы изогнулись в ухмылке.
— Как мило. Делай что хочешь, но она не покинет этот дворец жив… — Она замолчала. — Что это было?
Лицо Кроноса не выражало ничего, и я обернулась, пытаясь понять, что привлекло внимание Каллиопы.
Её взгляд стал каким-то рассеянным, а ухмылка сошла с лица.
— Отец, сделай что-нибудь, — прошипела она, и я наконец поняла, о чём речь.
Где-то вдалеке прозвучал гром, с каждой секундой он становился всё сильнее.
Небо осветила вспышка молнии.
По коридорам разнёсся сильный ветер.
Дюжина боевых кличей слилась воедино, образуя устрашающее созвучие.
Совет.
Теперь лицо Каллиопы было не просто бледным, оно стало цвета пепла, и её хватка ослабла.
Я действовала без раздумий. Запомнила чувство прикосновения к ручке сына и отпустила его.
Я бросилась к Генри на максимальной скорости и толкнула его в сторону. Схватила ту руку, в которой Каллиопа держала кинжал, и со всей силы ударила ею по стене. Она не была человеком, а потому не чувствовала боль. Как бы я ни старалась, всё было тщетно.
Но я должна дать Генри достаточно времени схватить Майло и уйти.
Богиня против богини. Я выплеснула всю ярость. Что-то во мне взяло верх, что-то первобытное. Я боролась с Каллиопой, обращаясь ко всей силе, что у меня была.
— Кронос! — крикнула Каллиопа, но тот исчез в тумане. В своей истинной форме. Пришла дюжина богов, которая окружила замок, и каким бы могущественным Кронос ни был, ему тоже пришлось сражаться. А значит, он ей не поможет.
Каллиопа, должно быть, тоже поняла это, потому что со всей силы повалила меня на пол. Схватила меня за шею, но я боролась, пытаясь выцарапать ей глаза. Однако ни ей, ни мне больно не было.
— Стерва, — прорычала она. — Коварная, никчёмная стерва.
— Не можешь… убить. — Я схватилась за рукоять кинжала, пытаясь вырвать его у неё из руки. — Умру я, умрёшь и ты, помнишь?
— Отец меня и пальцем не тронет.
— Готова поставить на это свою жизнь?
Она вскрикнула и забрала у меня кинжал. Я не могла противостоять её силе и с ужасом наблюдала, как отпускаю хватку, как кончик кинжала вонзается мне в руку.
Меня пронзила неописуемая боль, сжигая всё на своём пути. Она была бесконечно хуже, чем туман, коснувшийся ноги на церемонии коронации. Эта боль поселилась внутри, слилась с моим естеством, душила до тех пор, пока не остались лишь несколько жалких вздохов.
Я умирала. Ещё две секунды и…
В Каллиопу врезалось чёрное пятно. Когда вес её тела исчез, удушение прошло. Внутри бушевала агония, забиравшая из легких последний воздух, а огонь сменился холодом лезвия. Что происходит?
Я открыла глаза, ожидая увидеть то место, куда после смерти попадают боги, но увидела лишь маниакальную улыбку Каллиопы, которая лежала на полу рядом со мной.
Больше того, над ней, по-странному припав к её телу, навис Генри. Его глаза округлились, рот раскрылся, а руки прижались к рёбрам.
— Я победила, — прошептала Каллиопа. И когда она вытащила кровавый кинжал из груди Генри, я поняла, что произошло.
Глава 3
ТЁМНЫЕ ВРЕМЕНА
Четыре года я заботилась о лежачей матери, глядя, как она постепенно угасает. Её некогда сильное, здоровое тело превратилось в жалкое подобие той женщины, которой я помнила, и не было ни одного часа, когда бы я не представляла, что будет после того, как смерть заберёт её у меня.
Я жила в постоянном страхе, что я проснусь, а её уже нет, осталась лишь пустая оболочка, когда-то бывшая моей матерью. Я смотрела, как стрелка часов приближается к полуночи, и задавалась вопросом, станет ли эта дата моим ежегодным днём скорби.
Я знаю, что такое терять близких. Я знаю, каково это — пытаться бороться с неизбежным.
Но всё равно оказалась не готова к тому, чтобы смотреть, как Генри умирает прямо у меня на глазах.
Кровь хлынула из его раны на груди. Он упал на колени, одной рукой обхватывая свои рёбра, другой пытаясь дотянуться до меня. Никогда не видела в его глазах подлинный ужас. Боги ведь не умирают. Если только сами того не захотят.
Я протянула ему свою непострадавшую руку. Жизнь покидала его тело. Сможет ли кинжал убить и меня тоже? Как только всё закончится, будем ли мы вместе на том свете, где бы это ни было?
Есть ли вообще загробная жизнь для Повелителя мёртвых?
В момент, когда наши пальцы
