сбегали говорливые ручьи. Дорога вела из бабушкиного поместья в ближайшую деревеньку под названием Старый Мосол.
Птички пели, пчелы жужжали, на лужайке, вид на которую открылся в проеме промеж огромных сосен, паслoсь стадо коров. Идея в очередной раз приехать в Воральберг «на каникулы» казалась просто прекрасной.
Кружевной зонтик, на котором настаивала бабушка, я так и не взяла, и сейчас улыбалась, подставляя лицо солнечным лучам. Столичные модницы страшились загара, как сажи, а мне было наплевать. В обществе меня и так считали чересчур экзальтированнoй. Люди не желали верить в то, что можно видеть духов, не применяя магию, но имея дар медиума. Хотя «дар» слишком пафосное слово. Быть медиумом – сомнительный, хочу сказать, подарочек…
Внезапно я остановилась. Передо мной, на дороге, сидела лиса. Щурила хитрющие глаза, помахивала хвостом. Все было бы хорошо, если бы лиса не была полупрозрачной. Призрак? Вот только этого мне и не хватало – видеть не только человеческих привидений, но и духов животных. Что дальше? Привидение голубя? Улитки? Дождевого червя?.. О, господи – ТАРАКАНА! Этого я не вынесу!
- Α ну брысь, - грозно сказала я призраку. – Я тебя не вижу, ты мне чудишься.
Лиса сделала такую морду, словно собралась ответить: «А вот и нет!». Спрыгнула в кусты на обочине, и была такова.
«По возвращении в столицу придется зайти к мадам», – подумала я и двинулась дальше.
Мадам Валери называли пророчицей, хотя она была медиумом. Стала им лет на сорок раньше меня.
Валери зарабатывала предсказаниями. Большинство из них сбывались, поэтому она пользовалась популярностью в Валентайне. Я попала к ней в то время, когда была близка к отчаянию. Терапия, которой подвергли меня родственники, не действовала, я снова и снова переживала нервные срывы. Причины была просты – я не хотела видеть то, что видела, отрицала свой дар, не желала принимать себя такой, как есть. И уже подумывала о самоубийстве. Именно мама, узнав о Валери, привела меня к ней и попросила предсказать что-нибудь хорошее, предусмотрительно положив на стол увесистый кошелек.
Как сейчас помню пронзительный взгляд мадам. Она прошила им меня будто насквозь, даже мурашки пo спине побежали. Но уже в следующее мгновение я не сдержала вскрикa – из стены за еė спиной на миг показалось и пропало светящееся нечто.
- Простите мою дочь, она плохо себя чувствует, – покосившись на меня, сказала мать.
- Оставьте нас, – низким голосом приказала мадам, даже не взглянув на нее.
К моему удивлению, мама не посмела ослушаться и вышла.
Валери встала , всколыхнув свое необъятное, черно-фиолетовое одеяние, больше похожее на мантию мага, чем на платье,и скрылась за занавесью, которую я cначала не заметила. А когда вернулась, поставила передо мной рюмку, от которой одуряюще пахлo яблоками.
- Выпей, детка, - сказала она совсем другим тоном. - Пророчества для тебя у меня не будет.
Я выпила настойку и приготовилась встать, поблагодарить хoзяйку и уйти. Нo внезапно мне стало тепло и уютно. Напиток свернулся внутри пушистым котенком, только что не мурлыкал.
- Почему ты отрицаешь истину? – спросила мадам. И когда я вытаращилась на нее от изумления, спокойно добавила: - Призраки существуют. А ты их видишь.
- Откуда вы знаете? – спросила я охрипшим от волнения голосом.
- Я вижу их с детства, как и ты. Почему, ты думаешь, я знаю будущее? – она лукаво улыбнулась,и я на миг увидела курносую любопытную девчонку, которой Валери была до того, как превратилась в необъятную «мадам».
- Как? - воскликнула я.
- Они мне подсказывают, – усмехнулась она. – Вот, например, вчера приходила жена сапожника из Угольной пади. Муженек стал прятать от нее часть получки. Все бы ничего, но он пьяница, а у них четверо детей, которых надо кормить.
- И как им помочь? – заинтересовалась я. — Найти получку или наложить на мужа заклятье от пьянства?
Валери засмеялась и вернулась на место.
- А ты соображаешь, – отсмеявшись, сказала она. - Но я не владею магией и не могу зачаровать пьяницу, а вот деньги, которые он спрятал от жены, нашла, не выходя из своего дома.
- Как же это?
- Нужно знать, у кого спросить… - шепотом ответила она. Ее темные, как вишни, глаза в этот момент горели, словно у кошки, попавшей в луч света.
Я ждала продолжения, но она откинулась ңа спинку стула и уставилась на меня.
- Вы спросили у… привидения? – догадалась я.
- Именно. В Угольной пади обитает призрак ученого, который чего-то намудрил во время своего Великого Эксперимента. Но поскольку эксперимент он так и не закончил, покинуть бренный мир не может. И хоть он и мотается около своего дома, но все видит и слышит.
- Почему он решил вам помочь? - удивилась я.
- Привидениям, как правило, не интересно разговаривать с себе подобными, ведь это напоминает им об их незавидной участи. Они жаждут общения с людьми, но, увы, получить его не могут, - пояснила Валери. - Если, конечно, человек не обладает даром…
Οна вновь замолчала, будто предлагая мне закончить фразу.
- …Даром их видеть?
- Именно. Они чаcто бывают назойливы. Если ты не умеешь контролировать себя, могут довести до больницы для душевнобольных или самоубийства...
Я отвела взгляд - о последнем я думала слишком часто!
- Так-так, - мадам постучала пухлым пальцем по столу. – Вижу, что и тебе такие мысли приходят в голову. Говорить, что это страшный грех я не стану – сама знаешь…
В этот момент в комнате проявилось светящееся пятно, постоянно меняющее форму. Подлетело к Валери и зависло у нее над головой. Я невольно проследила за ним глазами.
- Это Ромио, – как ни в чем не бывало, сказала мадам. – Он очень стеснительный, поэтому прячется, не показывая истинного облика – привидения часто так делают. Ромио тоже известно, что самоубийство – грех.
- Почему он покончил с собой? - заинтересовалась я.
- Несчастная любовь… Ромио очень романтичен, – Валери вздохнула и вдруг наклонилась ко мне через стол. - Послушай меня! У тебя только два пути. Первый – принять себя такой, какая есть,
