я для себя.
— Считай, что я делаю тебе одолжение и возношу до небес твою скромную персону, — улыбается он. «Ах, вот как мы заговорили!»
— Чувствую себя богиней. Продолжай, мне нравится.
Как мне показалось, уголки его губ дрогнули, но за пальцем он старается скрыть улыбку.
— Как тебя зовут?
— Льдинка, — уверенно произношу я.
— Мне нужно настоящее имя.
— Выбери любое.
Он вздыхает, буравя меня взглядом. На мгновение мне кажется, что я таю. «Черт! Он король, а я явно не королева… о чем я думаю!» Моя подруга качает головой и принимается маникюрить ноготки.
— Где ты живешь?
— В доме.
— Адрес.
— Не помню, — и это чистая правда. «Я же только переехала!»
— Мне нужен твой адрес, — рыкает он.
— Еще раз повысишь на меня голос, и я с тобой вообще перестану разговаривать, — шиплю я, наклоняясь к нему. Я рассчитываю на другую реакцию, а он в свою очередь снова вздыхает и шепчет:
— Извини.
Я откидываюсь на спинку кресла и поджимаю губы.
— Я могу тебя покормить?
Смотрю на него, оценивая его здравомыслие. Моя левая бровь изгибается сама собой.
— Нет.
— Почему?
— Я не хочу.
— Ты станешь… слабой и можешь умереть, — тихо произносит он. Этот трюк я знаю — убеждение посредством голоса.
— Никто не просил меня спасать, — отрезаю я.
— Да, я уже сам считаю это своей глупостью, — улыбается он.
Во мне клокочет ярость. Моя подруга вскидывает голову, облачается в латы и с боевым кличем поднимает меч.
— Тогда есть смысл отпустить меня домой, — спокойно произношу я.
— Нет, — отвечает он тем же тоном.
— Твое время вышло, — поджимаю я губы.
Он молчит. Мы сидим уже минут десять. Я на него не смотрю. Он прожигает во мне дыру. В итоге сдается первым — вздыхает, поднимаясь из кресла.
— Ладно, — бросает он, направляясь к двери. — Я предлагал по-хорошему, теперь же ты будешь отвечать перед всем собранием. Подумай хорошенько.
Моя подруга так же, как и я, не удостаивает его взглядом, поэтому ему ничего не остается, как уйти.
ГЛАВА 3
Я зла, расстроена, потеряна, и мое тело не слушается меня. Я сижу в кресле и начинаю осознавать, что мое положение бедственное. Я уставшая, обескровленная вампирша. Масса эпитетов бы подошла мне сейчас. Жалость. Я себя жалею. Моя подруга свернулась в уголочке и шмыгает носом. «Вот так-то, прелесть моя, мы с тобой в жопе». От ее соплей мне самой хочется рыдать. Я бреду к кровати, как зомби. Он меня размазал, уничтожил, сравнял со всеми остальными. Король!
Отвечать перед собранием… На меня накатывает паника. Я боюсь большого скопления народа… тем более вампирского. Мне жутко холодно, хотя я забралась, не раздеваясь, под одеяло. «Что меня ждет на следующий день? Или ночь?» И вообще я даже не знаю, какое время суток сейчас на улице.
Я приподнимаюсь и оглядываю комнату. У обитателей особняка все продумано — нигде нет часов. Комната без окон.
Если я хочу снова попытаться сбежать, значит, мне стоит узнать время. Мысли о побеге приподнимают мой боевой дух. В голове начинают рождаться картинки. Когда я сосредоточена от меня больше толка.
Интересно, где будет проходить собрание? Повезут ли они меня куда-то или оно соберется здесь? Будут ли там часы? Если я сконцентрируюсь на своем побеге, то страх перед толпой мне не грозит.
Я сворачиваюсь под одеялом клубочком. Накрываюсь почти с головой, только носик высовываю. И лежу в тишине. Ничего не происходит довольно долгое время. За дверью тихо. Стоп! Я ни разу не проверила дверь на наличие замка! Я идиотка! Честное слово!
Когда я уже готова вылезти из тепла, дверь открывается. Я замираю и делаю вид, что сплю. Открою глаза, и меня тут же поймают. Мне интересно, кого принесла нелегкая, но изображаю из себя спящую красавицу. В комнате становится тихо. «Может, мне почудилось?» Но нет. Кто-то подходит и садится на кровать с краю. Визитер снимает с моей головы одеяло. Пальцы касаются моих волос, и я вздрагиваю. Стараюсь держаться, как могу. Если я начну паниковать, моя ложь раскроется.
— Что же мне с тобой делать? — шепчет знакомый низкий голос. Это МАРКУС! «Ах, моя твоя я злая бибизяна!!!» Он снова пришел меня сторожить, да еще ухитряется меня лапать! Я стараюсь сохранить спокойствие. Что, если во сне я болтаю о себе? Может, этим все объясняется?
Его пальцы все еще ласкают мои волосы, и мне почему-то это нравится. «Почему???» Он заводит локон мне за ушко, его пальцы касаются моей кожи. Я снова вздрагиваю, но не от страха, а от странного тепла, которое мгновенно разливается по телу. Моя подруга лыбится в тридцать два зуба и подмигивает мне. Дескать, подруга, ты попала.
Пальцы скользят по моей шее к ключице. Там они замирают.
Так же как внезапно все началось, это и заканчивается. И я расстроена. «Расстроена? Пф-ф-ф».
Меня укутывают в одеяло, как маленького ребенка. Я чувствую сильные руки. Да уж по сравнению с ним, я ребенок.
Мне становится тепло и уютно. Я не слышу, как он уходит. Сон приходит раньше.
***
Просыпаюсь я резко от того, что хлопает дверь. Я мгновенно сажусь в кровати и смотрю на Роксану. В руках у нее очередной поднос с едой. «Прямо откармливают на убой…» А вот на лице вампирши виноватое выражение.
— Я завтрак принесла, — произносит она. Я тру глаза, не понимая, сколько прошло времени. Завтрак?
Кроме нас в комнате никого. Может мне все это приснилось — Маркус, волосы, сильные руки? Скорей всего. Я даже не разделась, когда ложилась в кровать.
Присутствие одежды на мне облегчает мои думы. «Конечно же, это был сон! Зачем королю вампиров являться ко мне, чтобы закутать меня в одеяло?» Я мотаю головой, пытаясь прогнать остатки сна.
Пока Роксана возится с завтраком, я быстренько принимаю душ. Натягивая свитер, думаю, что в черных джинсах мои ноги не такие обалденно стройные. «Даже не позлорадствуешь».
Завтрак проходит молча. Мне нечего сказать Роксане, а она не задает больше вопросов. «Может он дал ей нагоняй?» Я передергиваю плечами. Да уж. Он не тиран. Он — супер тиранище.
— Сколько сейчас времени? — спрашиваю я напрямую. Роксана замирает и отводит глаза. — Тебе запретили говорить, да?
— Да. Чтобы ты не сбежала.
— А что разве я могу сбежать? — делаю я невинное личико.
— На всякий случай.
— Я даже дверь ни разу не проверила. Запирается она или нет.
— Запирается, — тихо произносит Роксана. Отлично. Я здесь в заложниках.
— И много у вас таких
