— заставил бы ее выбежать за дверь так быстро, как только она могла. Но когда он приблизился к Куинн, даже слишком близко, ей захотелось лишь провести руками по его гладкой, твердой груди и зарыться в темные волосы, чтобы убедиться, что они такие же мягкие, как на вид. Нет, это было не так. Она все еще испытывала желание вырваться, только теперь оно было погребено под слоем сильного желания.
Стук в дверь вывел ее из задумчивости. Куинн крепко вцепилась в диванную подушку, сердце заколотилось в груди. Тревис не мог найти ее, верно? Она оставила свою прежнюю личность и с тех пор пользовалась своей девичьей фамилией, не оставляя никаких следов. Когда она сказала Маку, что ее удостоверение личности украли, он не задал ни одного вопроса. Он дал ей работу и позволил переехать в крошечную квартирку над спортзалом, не задавая никаких вопросов.
Так кто же мог постучать в ее дверь в субботу днем? Тошнота начала подкатывать к желудку. Тревис.
Словно почувствовав ее страх, посетитель заговорил.
— Куинн, это Рик.
Квинн напряглась, все ее мышцы застыли на месте. Откуда Рик узнал, где она живет? Она не говорила об этом ни одному человеку, у нее не было здесь ни знакомых, ни друзей. К тому же Мак был единственным человеком, который знал, что она пользуется этим местом.
Интересно, что в спортзале, в окружении других сотрудников, она не боялась Рика. Более того, он пробудил в ней прежнюю Куинн. Веселую, вздорную девчонку, какой она была до того, как Тревис выбил из нее искру. Но здесь, в одиночестве, без уверенности в том, что рядом находятся другие люди? Страх практически душил ее.
— Куинн? Я знаю, что ты дома. Я слышу твой телевизор.
Она вдыхала, сглатывая вопль. Неохотно Куинн подкралась к двери и прислонилась к тяжелой раме.
— Рик? Почему ты здесь? — Несмотря на все старания говорить непринужденно, ее голос дрогнул, выдавая ее страх.
— Я заметил, что у тебя нет машины. Я подумал, что могу подвезти тебя до продуктового магазина.
У Куинн перехватило дух. Продуктовый магазин? Она покачала головой, пытаясь совместить крупного, устрашающего мужчину с пронзительными голубыми глазами и огромным эго с этим, казалось бы, милым парнем, который предложил подвезти ее до магазина.
А бывают ли хорошие парни? Квинн не могла припомнить случая, чтобы она верила, что они есть. Она знала, что когда-то так и было, но за время, проведенное с Тревисом, в ней глубоко укоренилось полное недоверие ко всему мужскому, за исключением Мака.
— Гмм… — Она пыталась придумать логическое оправдание тому, почему не может открыть дверь.
Он опасен!
Она знала, что это неправда, хотя ее подсознание кричало об этом громко и отчетливо. Что-то в глубине души подсказывало ей, что нужно ему доверять.
— Куинн, — голос Рика звучал мягче, словно он изо всех сил старался, чтобы она чувствовала себя комфортно, — я просто хочу убедиться, что у тебя есть все необходимое. Если ты не хочешь идти со мной, скажи, что тебе нужно, и я принесу это сюда. Я не хочу, чтобы ты голодала.
Стальная стена, которую Куинн возвела вокруг своего сердца, слегка дрогнула от предложения Рика.
Когда она только пришла в «Санктум», Мак объяснил, что работает со многими бойцами, что они окружают ее ежедневно. Мужчины, которые могут показаться жестокими, пугающими и легко провоцируемыми. Он заверил Куинн, что среди его людей нет ни одного, кому бы он не доверил свою или ее жизнь. Куинн никогда не рассказывала Маку, от чего или кого она бежит, но он каким-то образом знал, что ей нужно чувствовать себя в безопасности. Так Мак давал ей понять, что даже такая крошечная девушка, как она, в безопасности рядом с его командой огромных мужчин.
Вздохнув, Куинн поверила своему чутью и сдалась, распахнув дверь и открыть ее Рику во всей его красе — высокому, подтянутому, голубоглазому. Ей пришлось подавить хныканье при виде его. Одетый в хорошо поношенные джинсы, обтягивающие его во всех нужных местах, и черную футболку Санктум ММА, обтягивающую грудь и бицепсы, с солнцезащитными очками-авиаторами на голове, Рик являл собой образ мужского совершенства. Волны желания захлестнули ее изнутри, между бедер пробудилось давно умершее чувство. Ей было не по себе от того, как ее тело реагировало на Рика, но она жаждала большего.
Господи, какой он горячий.
Рик прислонился плечом к дверному косяку, скрестив руки, и ухмыльнулся.
— Так… ты пригласишь меня войти или просто будешь стоять здесь и пялиться на меня весь день. Потому что, должен сказать, мне нравится, когда на меня глазеют, куколка. — Он комично вздернул брови, и его ухмылка превратилась в широкую ухмылку.
Куинн, чувствуя себя неловко и немного раздражаясь из-за того, что он так ловко ее разыгрывает, отступила назад, чтобы Рик мог войти в крошечную квартирку.
— Я не разглядывала тебя. — Она захлопнула за ним дверь. — Я ждала, когда ты объяснишь, откуда узнал, что я здесь живу. И я уже говорила тебе, что я не твоя кукла.
Ей было все равно, насколько он горяч и как реагирует на него ее тело. По мнению Куинн, ничто так не отталкивало, как самовлюбленный придурок, считающий, что может щелкнуть пальцами и заполучить любую женщину, какую захочет.
Она наблюдала, как Рик внимательно изучает ее личное пространство. Казалось, он мысленно составляет карту ее квартиры, оценивает ее образ жизни или ищет кого-то, прячущегося в тени.
Когда его взгляд вернулся к Куинн, она уже была раздражена его высокомерным поведением. Кем, черт возьми, он себя возомнил, ворвавшись в ее квартиру, как будто она принадлежит ему, источая обаяние и свое раздражающее физическое совершенство?
Рик недоуменно сморщил брови, заметив ее угрюмое выражение лица.
— Что?
Она посмеялась над его недоумением. Вероятно, он не привык к женщинам, которые не падают на землю, чтобы поклониться ему в ноги.
— Ты так и не сказал мне, откуда узнал, где я живу.
Она нетерпеливо постукивала ногой, повторяя про себя: Я не поддамся его чарам, не поддамся.
Рик улыбнулся ей, не обращая внимания на ее враждебность. Он небрежно пожал плечами:
— Камеры.
Желудок Куинн сделал тошнотворное сальто.
— Камеры? — Кто наблюдал за ней? Мог ли Тревис видеть ее? Она знала, что эти мысли нелепы, но первоначальный рефлекс не доверять всем и паниковать был рожден годами насилия.
Рик шагнул к ней, его выражение лица должно было утешить. Но вместо того, чтобы помочь, Куинн отпрыгнула назад, словно ее ударили тычком для скота, а разум инстинктивно кричал ей, что
