сел рядом с отцом, а я около двери, держа на коленях сумку. Машина мягко ехала сквозь дождь. Дворники чистили лобовое стекло от дождя. Они монотонно ходили туда-сюда. Глаза закрывались сами по себе. Я начала дремать.
— Уснула?
— Сопит, — ответил Тим.
— Чего с машиной?
— Она на ходу. Сегодня с Аликом пиво пили, поэтому не стал садиться за руль.
— Ясно. Мать к тебе завтра заглянуть хочет.
— У меня завтра дела.
— А когда у тебя их нет?
— Когда у тебя будет меньше ночных заказов, — ответил Тим. — Ты сейчас в Луково?
— Да. С матерью все же договорись.
— Договорюсь. Скажи, что я еще в доме не прибрался. Как приберусь, так на новоселье всех приглашу. Останови на повороте. Спасибо.
Я тут же открыла глаза. Как будто меня кто-то в спину толкнул. Чуть не вывалившись из салона, я все же выбралась из машины. Мы подъехали к повороту на грунтовую дорогу. Значит, грязь все же придется месить. Плевать. Мы доехали до дома за пятнадцать минут, вместо тридцати пяти. И сократили время ожидания автобуса. Так что в этом был свой плюс.
Можно было бы вызвать и такси, только в такую погоду машин не хватало. Из-за этого я и даже не стала пытаться вызывать. К нам они и в хорошую погоду ехать не хотели.
— Марусь, ты больше не ответишь на мой звонок.
— На какой звонок? — спросила я.
— Когда я тебе позвоню.
— Если опять будет какая-нибудь глупость, то да. Отвечать не буду.
— А как ты узнаешь, что это глупость, если на звонок не ответишь? — усмехнулся он.
— Никак. Нечего мне звонить, — ответила я. — Понадобится машина, тогда позвоню.
Уже показался дом Тима. До моего дома надо было тащиться еще метров восемьсот.
— Зайдешь на чай?
— Нет. Я домой.
Мне и правда хотелось пойти домой, но откуда-то раздался писк. Едва слышный писк, который почти заглушил шум дождя.
— Слышишь? — спросил Тим.
— Да. Из канавы.
Тим достал из кармана куртки телефон. Включил фонарик. Мы подошли с ним к канаве, где росли кусты. Писк усилился. Дождь продолжал барабанить по лужам. Машины проносились по трассе, но казалось, что они у нас за спиной.
— Подержи куртку. Я слажу к тому пакету. Похоже, кто-то котят или щенят выкинул, — ответил Тим.
— Не упади в канаву.
— Плевать на канаву, — ответил Тим, с явным раздражением.
— Давай я светить буду. Тебе две руки понадобятся.
Он согласился. Пока я светила в сторону пакета, Тим, цепляясь за ветки, стал спускаться к воде.
— Не утони там. Может затянуть.
— Уже затягивает, — ответил Тим. — Я ботинок утопил.
— Что там? — спросила я, когда он подобрался к пакету.
— Мусор. Но я его вижу. Вон там, в куче веревок. Левее от пакета.
Я с трудом разглядела собаку, которая запуталась в веревках на середине канаве.
— Как ее будем доставать?
— Марусь, тебе придется сюда спуститься, — снимая водолазку, сказал Тим. — Будешь меня страховать. Держись за ветку. Если начну тонуть, то вытащишь.
— У меня не получится. Давай кого-нибудь на помощь позовем?
— Вытащишь. Я легкий, — сказал Тим. — Телефон убери и держи.
Страх. Я боялась, что его затянет. Дождь. Ночь. Свет фонарей сюда не доходил. Я слышала ругань Тима, которую он прерывал на ласковые слова для собаки. Это были довольно томительные минуты ожидания.
— Все. Я его поймал. Только меня затягивает.
— Давай быстрее сюда.
— Стараюсь. Вот так. А водичка неплохая. Бодрит.
— Тим, давай быстрее!
— Я тороплюсь, — ответил Тим. — Держи. Закутай его в водолазку. Замерз, бедолага. Весь дрожит.
— Ты сам замерз.
— До дома дойду. Блин, я кеды утопил.
В голове мелькнула мысль, что куртку я испорчу, но эта мысль постыдно сбежала. Собака была маленькой. Похоже, щенок. Напуганный, замерзший щенок, который жался ко мне, не думая убегать. Меня как-то выключило. Он же напоминал глупого ребенка, который попал в неприятности. И уже дождь перестал раздражать.
— Давай руку.
— Я сама выберусь.
— В воду упадешь.
Одной рукой я держала щенка, другую все же дала Тиму, который легко поднялся на дорогу. Я же постоянно скользила и месила ногами грязь. К удивлению, у Тима была довольно крепкая рука. Он меня прям вытащил наверх. Схватил куртку и поднял мою сумку, которые я оставила на обочине.
— Пойдем греться.
— Как он там оказался?
— Без понятия. Но назад явно возвращаться не хочет, — ответил Тим. — Сейчас его отмоем. Накормим. Все будет нормально.
— Главное, чтоб не заболел.
— Он боец, — уверенно сказал Тим, открывая калитку. После этого достал из кармана куртки ключи, чтоб открыть входную дверь.
Дом был обычным. Внутри он был таким же неказистым, как и снаружи. Сени, кухня и одна большая комната. Посреди дома русская печка. Тим сразу везде включил свет. Налил воды в электрический чайник.
— Я сейчас таз принесу. Поможешь его отмыть, пока я печку растоплю?
— Конечно.
Пес был рыжим, лохматым, с колтунами в шерсти, которые можно было только вырезать. Он молча терпел, пока я его мыла и вырезала репейник. На задней лапе обнаружилась рана. Пес только тогда рыкнул, когда я ему мазала рану зеленкой.
— Через тридцать минут вода в бане нагреется, — сказал Тим, вернувшись из бани.
— Хорошо.
— Ты макароны с котлетой будешь?
— Не ем мучное. И не буду я ужинать.
— Чего ешь? Есть еще замороженные овощи. Кость для супа. Кстати, как думаешь, ему можно кость дать?
— Он маленький для костей.
— Тогда кашу сварю. Есть гречка. Туда котлету закину. А ты гречку ешь?
— Ем.
— Овощи, гречка, котлета. Будешь?
— Тим, я сейчас с псом закончу… — Я чихнула. Пес полез ко мне целоваться.
— Решено, — ответил Тим. — Пригляди за котлетами, а я пойду воду проверю.
Когда я закончила с псом, то Тим растопил печку в доме. Пока печка еще не раскачигарилась, он включил обогреватель. Пес довольно быстро перебрался к печке, а я как-то незаметно перешла к плите, чтоб вначале помешать овощи, потом перевернуть котлеты. Электрическая плитка. Небольшой стол и три табуретки. Навесные шкафчики. Холодильник. На окнах отсутствие занавесок. В комнате раскладной диван, односпальная кровать, старый шкаф еще советских времен и тумба под телевизор. В углу новый компьютерный стол и сам компьютер. Обои видали лучшие времена, пол требовал покраски. Видно было, что домом давно никто не занимался, но в нем сохранилось какое-то очарование. Я бы сказала сказочный дух. Или это было что-то из детства. Когда во время чтения сказок невольно представлялась избушка, рядом с которой играл Ванечка, прежде чем его унесли гуси-лебеди. Или дом, в котором, жила Иванушка, братец которой в козленочка превратился.
Но до сказочного домика, этому дому еще
