бьется о спину матери. Если же ребенок плачет, то и на это мать тоже никак не реагирует. А если ребенок очень маленький, то его головка даже не видна из-под повязки, которая держит его у пояса матери, и он сидит там, как в рюкзаке. Кормят женщины детей грудью не стесняясь, у всех на виду.
Скажем теперь несколько слов о тканях для женских платьев. В этом случае фантазия, в смысле как расцветок, так и рисунков, не знает границ. Возможно, это и закономерно, так как яркие цвета и броские рисунки более созвучны с солнцем и тропическим пейзажем Гвинеи, чем расцветка наших, может быть даже до некоторой степени скучная для тропических красок.
Итак, представьте себе, что перед вами бесчисленное количество кусков различных тканей для женской одежды.
Возьмем первый из них — черные и синие птицы летят по ярко-желтому фону.
Во втором — огромные белые рыбы плывут по темно-синей воде.
В третьем — раскрытые большие розовые зонтики несутся куда-то ввысь.
А дальше? А дальше — сорокасантиметровые крапчатые цесарки бегают по одноцветному полю.
Зеленые попугаи смотрят на вас голубыми глазами.
Луна и звезды рассыпаны по черному фону.
Желтые сердца заполняют черный фон.
Светлая материя, и на ней черные магнитофонные пластинки с надписью «твист».
Светлый фон сплошь покрыт большущими, удивленно смотрящими на вас, темными глазами.
Черный материал украшают или рассыпавшиеся белые ключи разной величины, или белые же буквы алфавита.
По кайме материи для пани важно шагает целый караван верблюдов.
Петухи, жирафы, тридцатисантиметровые пестрые бабочки, белые голуби, огромные ананасы — в расцветках резко контрастных к тому фону, на котором они изображены.
И наконец, круглые, сантиметров до пятидесяти в диаметре портреты Секу Туре и других политических деятелей Гвинеи, размещенные на тканях различных цветов.
Мужчины одеты скромнее и проще. В Конакри как на улицах, так и в учреждениях многие из них ходят в европейской одежде. Часто вы можете встретить мужчин в брюках и выпущенных сверху длинных белых рубашках.
Но все же, пожалуй, большинство предпочитают почти до земли длинную одежду с небольшим разрезом на груди, с расширяющимися книзу рукавами и с одним или двумя карманами выше пояса. Носят: и бубу — такие же, как женские, только стачечные не более как на двадцать пять-тридцать сантиметров от пола. На такое бубу идет не менее десяти метров ткани, и чаще всего его надевают в пятницу. Пятница у мусульман, или так называемая жума, отмечается не в честь или воспоминание какого-либо святого или события, а это день, специально посвященный объединенной, общей молитве, которая обычно происходит в двенадцать часов дня на открытом воздухе, но иногда и в мечети. Женщины тоже могут принимать участие в такой молитве, располагаясь рядами, как мужчины, но только всегда сзади них. Вообще же каждый правоверный мусульманин должен молиться пять раз в день: на рассвете, в полдень, часа в три дня, на закате солнца и вечером, после того как погаснет заря и стемнеет. Надевается бубу также и в другие праздничные дни.
Расцветка бубу может быть самая разнообразная, но чаще всего носят одноцветные бубу — белые, розовые, лиловые, или же полосатые. Наиболее распространены белые бубу. Темные встречаются реже.
Часто мужчины надевают на голову небольшую фетровую шапочку или же пользуются матерчатым, довольно высоким, цилиндрической формы убором, большею частью белого цвета.
Мужчины в отличие от женщин никогда не носят на голове вещей домашнего обихода. По более тяжелую поклажу, например большие кули, вязанки дров, они переносят, как и женщины, на голове. Изредка мне это приходилось наблюдать во время путешествий по стране, но почти всегда вне пределов городов. Говорят, что таким способом мужчины способны нести груз до ста килограммов весом.
Праздничная одежда мужчин — бубу (две фигуры на переднем плане) и каждодневная (фигура справа от них)
Проделав описанный маршрут по городу и сочтя, что за один день я уже получила достаточно интереснейших для меня впечатлений и наблюдений, я направилась потихоньку пешком в «Камайенн», стараясь, однако, запомнить по дороге все, что привлекало мое внимание.
И вот сразу же, выйдя за пределы центральной части Конакри, я заметила, что какие-то белые предметы разостланы на многих лужайках, а иногда и просто на земле около тех домиков-каз, о которых уже говорилось раньше. Оказалось, что таким образом в Гвинее сушат выстиранное белье. Его не развешивают на веревках, как у нас, а расстилают прямо на земле. Тропическое солнце достаточно быстро высушивает ткань, а вместе с тем до известной степени и дезинфицирует ее.
Но снова через несколько шагов я остановилась. Мое внимание привлекли мальчики семи-восьми лет, рядочком сидящие и старательно что-то обводящие краской на небольших деревянных досках, которые они почтительно держат в руках. Я подошла к ним и стала расспрашивать, что они делают. Это были школьники; они знали французский язык, что позволило легко с ними объясниться.
Оказалось, что на досках вырезаны по-арабски стихи— выдержки из Корана[23], которые должны выучить наизусть эти дети. В Гвинее свыше восьмидесяти пяти процентов населения мусульмане. Каждую пятницу, проезжая в обеденное время из «Камайенна» в нашу столовую в городе, мы могли наблюдать, как мужчины, все в праздничных белых бубу и белых же шапочках, стоят на молитве двумя длинными рядами на противоположных сторонах одной из боковых улиц.
Позднее такое же уважение к религии я замечала, присутствуя на молениях во время мусульманских праздников, которые мне довелось наблюдать в Гвинее. А путешествуя по стране, я могла видеть, как водитель нашего автобуса на закате солнца всегда останавливал машину, чтобы расстелить циновку и в течение получаса помолиться Аллаху.
Еще один пройденный квартал — и вдруг неожиданно стайка гвинейских ребятишек, в трусиках, один другого меньше, с задорными рожицами, неудержимо радостных и веселых, выбегает мне навстречу. «Все хорошо!», «Все хорошо!» — вопят они по-французски. Надо сказать, что гвинейские малыши чрезвычайно симпатичны. Они не навязчивы, не пристают и не надоедают вам никакими просьбами, и поэтому устоять против их жизнерадостного, искреннего и бескорыстного восторга при встрече с вами совершенно невозможно, особенно когда они начинают здороваться, протягивая вам свои крохотные ручонки.
Но постепенно мой путь приблизился к концу. Вот и отель.
Однако что же это делается у нас на площадке перед входом? Почему такое стечение народа вокруг какого-то человека, который держит в руках большой холщовый мешок, где что-то энергично ворочается, изгибаясь? Подхожу и узнаю — местный житель принес в отель
