Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
играла на клавишных инструментах и сочиняла песни. Ее нотные книги составляли мессы, церковные песнопения и chansons (песни) тех композиторов, которых впоследствии выбирала Анна, когда ее интерес к музыке привлек к ней Генриха VIII.
Маргарита любила играть в шахматы. Они были изготовлены из халцедона, яшмы и серебра с позолотой. (Ее крестная мать Маргарита Йоркская, владевшая Мехеленом до нее, хранила книги о шахматной игре в кабинете, обитом лиловой тафтой.) Однако Маргарита Австрийская к тому же вела подобную игру в более широком масштабе, так в последующие годы будет поступать и Анна Болейн.
В процветающем торговом сообществе Нидерландов существовала традиция социальной мобильности. На портрете Арнольфини запечатлена не аристократическая, а зажиточная купеческая семья. Это обстоятельство, по всей видимости, тоже не прошло мимо внимания Анны. Сами Болейны, можно сказать, представляли собой пример английской социальной подвижности. Не то чтобы Анна принадлежала к столь скромной семье, как часто утверждается. Семье Болейн принадлежали капиталы от торговли, но это прадед Анны создал состояние и стал лорд-мэром Лондона. В эпоху предпринимательства Тюдоров многие знатные семейства были теснее связаны с торговлей, чем Болейны. По происхождению Анна превосходила двух других жен Генриха; ее мать, старшая дочь графа Суррея, впоследствии герцога Норфолка, происходила из влиятельного рода Говардов, а ее отец Томас принадлежал к ирландской знати, его мать входила в число наследников состояния графа Ормонда.
Тем не менее службу при королевском дворе Томас начал как сравнительно небогатый молодой человек. Однако он быстро шел по карьерной лестнице. В 1501 году он присутствовал на свадьбе Екатерины Арагонской с наследником Генриха VII, а в 1503 году входил в свиту старшей дочери короля Маргариты Тюдор, сопровождавшую ее на бракосочетание с королем Шотландии. К моменту вступления на престол Генриха VIII в 1509 году Томасу Болейну было немного за тридцать, возможно, слишком много для того, чтобы стать одним из близких друзей короля, но Генрих был рад иметь его рядом с собой как хорошего бойца на турнирах, а также умного и владеющего иностранными языками придворного.
В 1512 году Томаса отправили с первой дипломатической миссией ко двору Маргариты Австрийской. Назначение в свиту Анны Болейн служило доказательством того, насколько хорошо английский посланник поладил с правительницей Нидерландов в течение своей десятимесячной миссии. Есть свидетельство, что они заключили пари, что смогут продвинуться в переговорах за десять дней, и оба поставили лошадей: она – свою испанскую скаковую против его пони. В письме Томасу об успехах Анны Маргарита писала, что если девочка продолжит учиться так же хорошо, как сейчас, то «по вашем возвращении нам не потребуется посредника, кроме нее».
Кроме общего, с сексуальным оттенком, упоминания о ее космополитичном лоске и офранцуженных манерах, на нашем понимании Анны в должной мере не отразился ее ранний опыт за границей. Гораздо чаще ее изображают в обстановке Хивера, прекрасного замка в лесах графства Кент, купленного и перестроенного ее прадедом, унаследованного отцом Анны Томасом в 1505 году. Именно в Хивере она провела почти все свое детство. Там – готовясь к поездке за границу, которая могла продлиться годы, – она гуляла по восхитительным весенним садам и лужайкам, бросая последний взгляд с серьезностью умного подростка.
Однако хотя Мехелен при Маргарите тоже окружали прекрасные сады, для современников образ дворцовой жизни был сопряжен с ловушками и искушениями. Приобретающие влияние классы эпохи Тюдоров и опасались королевского двора, и нуждались в нем. Двор являлся единственным местом, где можно было добиться светской выгодной должности, но любая ошибка в словах или поведении, излишнее честолюбие или неверный выбор покровителя могли привести к смертоносным, в буквальном смысле слова, последствиям. Таков был мир, в который родственники отправили Анну Болейн, нацелив как какой-то метательный снаряд.
С одной стороны, она оказалась там в качестве представителя и посланника семьи, как ее отец был посланником Англии. С другой – каким образом долгая разлука могла сказаться на ее взаимоотношениях с семьей? Она будет время от времени видеться с отцом и другими родственниками в предстоящее десятилетие, когда служба тоже приведет их за Ла-Манш. Однако очень долго она, должно быть, была вынуждена рассчитывать на собственные силы. Впоследствии считалось, что она не доверяется советам своей семьи – роду Говардов в широком смысле, – как этого ждут от женщины, но после десяти лет опоры только на себя как она могла доверяться?
При дворе, где Маргарита Австрийская каждый день проводила совет, Анна – с ее сообразительностью, целеустремленностью и, главное, наблюдательностью, которую отметил де Карл, – конечно, научилась не только французскому языку. Она могла видеть женщину, которая обладает властью и даже, возможно, в тщательно определенных пределах, наслаждается своей сексуальностью.
Был еще один урок, который Анна Болейн могла усвоить в блистательном, утонченном кругу Маргариты. Нидерландский (старый бургундский)[7] двор был домом для всех видов церемоний и демонстраций куртуазной любви; эта большая игра в сексуальные роли всецело поглощала высшее общество Европы 300 лет и по-прежнему определяет наше поведение и сегодня. В эту игру Анна тоже научилась играть.
«Сэр, – писала Анна отцу, – из вашего письма я поняла, что вы хотели бы, чтобы я была женщиной с хорошей репутацией [toufs onette fame], когда буду при дворе…» Однако ей предстояло очень многое узнать. Английский двор долгое время заимствовал из Бургундии лучшие идеи. Прежде всего, Маргарита поддерживала строгий этикет. За Анной и ее подругами хорошо присматривали. Кроме того, Маргарита написала поэму для молодых фрейлин, предостерегая их принимать любовные игры слишком серьезно:
Доверяйте тем, кто предлагает вам помощь,И в итоге, мои девы,Вы окажетесь в рядах тех,Кого обманули.
Лучшая защита девушки заключалась в ее уме и непоколебимости. В игре «Красивые слова» двое участвовали на равных. Разумеется, в этой игре Анна Болейн стала мастером, никто в Европе не играл в нее более умно.
Маргарита, несмотря на ее вдовий вид, позволяла окружающим играть в куртуазную любовь, что, пожалуй, могло быть неправильно истолковано людьми менее адаптивной культуры. Однако – как вскоре покажут события – Маргарита хорошо понимала, когда игру следует остановить. Анна Болейн, должно быть, обратила на это внимание.
15 лет спустя Европа услышит об Анне Болейн как сопернице Екатерины Арагонской, королевы Англии и бывшей золовки Маргариты Австрийской. В борьбе этих двух женщин сила личности (и личной привлекательности) являлась второй стороной медали политических разногласий.
Время, проведенное Анной при королевских дворах Нидерландов, а потом Франции, придало ей особый лоск, который покорил Генриха VIII. Кроме того, опыт сделал Анну достойной соперницей Екатерины и в другом смысле. Наблюдая женщину, правившую в стиле, еще незнакомом Англии, она приобрела европейский вкус, который имела и Екатерина, поскольку была дочерью Изабеллы,
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
