Марк.
— К нам приходили люди из Белой башни, они обвинили отца в зловредном колдовстве и устроили ему настоящий допрос. Я слышала, о чём они говорили, и по их вопросам поняла, что они всячески провоцировали его, пытаясь добиться нужных признаний. Он сдержался, но я понимаю, что за этим стоят его враги, которые не остановятся на одном таком визите. Тётя тоже сказала, что это только начало. К тому же они напугали дядю Бернара, а когда он боится, то начинает нести полную околесицу, которую нельзя воспринимать всерьёз. Однако они могут воспринять её буквально и обратить против моего отца.
— Кто этот дядя Бернар? — насторожился Марк.
— Это старший брат моего отца, виконт де Риваж. Он носит этот титул как средний сын шестого графа де Фортена, но кроме титула у него ничего нет. Он, как бы это сказать, не в своём уме, он всегда был таким. Отец опекает его так же, как Жюльена. Мы заботимся о нём, оберегаем, но он восприимчив, как ребёнок, и живёт в мире своих фантазий. Его слова нельзя принимать на веру.
— Те люди говорили с ним?
— Нет, отец не разрешил, чтоб не тревожить его, хотя они настаивали. Боюсь, их напор очень испугал бы его. Но они поговорили с тётей Виржинией. Это старшая сестра моего отца, дама де Латур. Она помогает нам управляться с делами после смерти матушки. Они говорили с ней наедине, и я уверена, что она не сказала им ничего плохого, но уходя, они пригрозили, что ещё вернуться! Я не совсем понимаю, что происходит, но мне очень тревожно. Жюльен сказал, что это вы привели его домой, а значит, понимаете, что происходит. И я решилась просить вас о помощи моему отцу.
— Это излишне, — покачал головой Марк. — Я уверен, что вашему отцу ничего не угрожает, если он невиновен. Насколько мне известно, это дело находится на рассмотрении в Белой башне и я не вправе вмешиваться в него. Возможно, поведение сыщиков показалось вам угрожающим, но, уверяю, беспокоиться не о чем. Они лишь побеседовали с вашим отцом, но не проводили обысков, не забрали его в Белую башню и даже не заключили под домашний арест. Они отступились, когда он отказал им в разговоре с братом. Это значит, что у них нет ничего кроме подозрений.
— Возможно, это так, — растерянно пробормотала она. — Простите, я, наверно, зря побеспокоила вас. Я всю жизнь прожила в Бельгарде и Фортене и никогда не бывала в столице. Наверно шум и многолюдность Сен-Марко немного напугали меня, и я чувствую себя очень уязвимой…
— Вам не за что извиняться, — успокоил её Марк. — Возвращайтесь домой и ни о чём не беспокойтесь. Ваш отец прекрасно знает Сен-Марко и его законы, он сам может постоять за себя. Мне послать с вами кого-нибудь, чтоб вас проводили до дома?
— Не нужно. На улице меня ждут два наших рыцаря.
Она простилась и ушла, а Марк задумчиво посмотрел ей вслед. Похоже, Филбертус, не имея никаких явных улик против де Бельгарда, решил попытаться взять его внезапным напором, но то, что сработало бы с кем-то иным, вряд ли могло произвести впечатление на столь опытного и хладнокровного воина, как де Бельгард. Такого кавалерийской атакой в лоб не возьмёшь. И всё же странно, что его дочь тут же кинулась искать защиты у высокопоставленного царедворца. О каких врагах своего отца она говорила? Впрочем, как Марк и сказал ей, это не его дело. Потому он постарался выкинуть всё это из головы и обернулся, чтоб спросить у стоявшего у дверей Модестайна, когда подадут ужин.
На следующее утро было назначено заседание малого королевского совета. Потому, облачившись в придворный наряд из синего бархата, Марк отправился во дворец. До начала собрания ещё оставалось немного времени, и он прошёл в закрытый дворик, отделявший дворцовые покои от женской половины, чтоб полюбоваться розами редкого золотисто-алого цвета, которые совсем недавно были доставлены в столицу как дар королю от одной из алкорских принцесс. Они хорошо прижились на почве Сен-Марко и, наконец, зацвели, радуя взор своей изысканной красотой и распространяя вокруг пряный прохладный аромат.
Марк стоял перед пышным кустом, усыпанном крупными цветами, думая, не стоит ли купить у садовника несколько черенков, чтоб посадить их в своём маленьком садике, когда позади послышались шаги, а потом немного смущённое покашливание. Обернувшись, он увидел молодого рыцаря в лёгком доспехе королевской стражи. На его руке выше локтя была повязана лента в геральдических цветах Монморанси.
— Вам что-то нужно, капитан? — спросил Марк, взглянув в лицо рыцаря, которое показалось ему смутно знакомым.
— Капитан де Латур, — поспешно поклонился рыцарь. — Простите, что осмелился побеспокоить вас…
— Вы племянник барона де Бельгарда? — уточнил Марк, поняв на кого похож этот молодой человек.
— Именно так, — кивнул капитан. — Я не столь знатен, как он и потому мечом служу его величеству. Но всё же дядя очень добр ко мне и моей матушке, я безмерно уважаю его воинский талант и восхищаюсь подвигами, которые он совершил. Потому я осмелился просить вас… оказать ему покровительство.
— Вряд ли ваш дядя нуждается в моём покровительстве, — проворчал Марк и снова посмотрел на розы.
— Вы очень влиятельны, — возразил капитан де Латур, — и к тому же справедливы. Возможно, мой дядя и допустил немного неподобающее его положению поведение, но уверяю, что все слухи о нём — это пустые наветы, которые распускают его враги. На них нельзя строить обвинение, но именно на них ссылается граф Рошмор. Перед ним мой дядя бессилен. Вы же знаете, что граф — родич короля, к тому же он один из главных королевских магов, за ним стоит Леди Белой башни, а она совершенно безжалостна к колдунам. Но мой дядя не колдун! Он просто жертва злобных сплетен!
— Чего ж вы от меня хотите? — уточнил Марк, с некоторым беспокойством взглянув на верхнюю галерею, ведущую в зал Малого совета.
— Прошу вас, расследуйте это дело сами! Я уверен, что вы разберётесь с ним лучше колдунов.
— У меня нет для этого оснований, капитан, — произнёс Марк. Ему хотелось расспросить де Латура о каких врагах его дяди, распускающих такие слухи, идёт речь, но это было бы лишь неуместным любопытством. — Расследование ведёт граф Рошмор, дело
