тогда в грёбанные перестроечные годы были детьми…
После месяца «крутости» наконец мозги встали на место, и башка начала анализировать. Очень смущало то, что историю пистолета я не знал. Быть может, на нём вообще куча трупов и я ношу с собой «вышак». В те года ещё не действовал глупый мораторий на смертную казнь, по которому маньяки и убийцы жрут еду, пьют воду и дышат воздухом, в наше время получив пожизненное заключение. Эту глупость введут позднее — в 1993, а тогда за убийство и тяжкие преступления — расстрел. Это всё я тогда осознавал, но…
Уже наступили девяностые… и началось… Все валили всех, причём зачастую вообще без разговора. Каждый день в специально для этого сделанной передаче — «Дорожный патруль» рассказывали кто кого и где застрелил, взорвал, покалечил или похитил, нередко, смакуя подробности. Ежегодно погибали сотни (до тысячи!) сотрудников силовых структур. Ежегодно совершалось до полутора тысяч заказных убийств. Происходили частые похищения более или менее обеспеченных предпринимателей. Даже работорговля в стране появилась. Беспредел шествовал по стране…
К примеру, 6 октября 1991 музыканта Игоря Талькова застрелили прям перед его выступлением в Санкт-Петербурге, бывшем Ленинграде, переименованным только месяц назад — 6 сентября 1991 года.
Ужасный ужас, что тут ещё можно сказать…
Облавы, милиция, стрелки-перестрелки. Указ Ельцина против бандитизма, отражённый впоследствии в сериале «Бригада», где бывший сотрудник милиции шёпотом говорит: «Сашу Белого задержали».
Убили телеведущего Влада Листьева, и Ельцин сказал: «Совсем „понимаш“ бандиты распоясались! П***** всех!!!» И милиция начала действительно п***** всех: и виноватых, и нет. По этому приказу любого человека можно было демократически задержать без суда и следствия на 30 суток и колоть там «подозреваемого» как угодно и на что угодно …
О времена, о нравы…
Короче говоря, я спрятал «плётку» в квартире и лишь изредка брал пистолет с собой.
Затем наступили новые времена, где ствол уже практически носить было не нужно, зато нужно было носить деньги и чем больше, тем лучше. Тогда-то я и зарыл его тут, за домом под большим валуном.
— Эх, дела наши тяжкие, — сказал я себе под нос, хлебнул и пошёл в дом.
… — Ну, что вам сказать о себе… — проговорил я, сидя за столом, на котором стояли все мои. — Мне очень плохо…
Я смотрел на них, на их портреты, и пытался вспомнить мою жизнь с ними и сравнить с жизнью без них…
Вот они все, тут… а что там за окном?.. Там чужой мир. Там практически все мне чужие и никого у меня в том мире не осталось. Да, там есть знакомые и даже друзья. Иногда кажется, что там хорошо…
— Но хорошо там быть не может, ведь вас там нет! Ведь вы же здесь! Все мои роднулечки…
Вот бабушка, которая вырастила меня, вот мама, которая так рано «ушла», а вот моя беременная жена, которую ё****** дебил на мерседесе сбил на пешеходном переходе. Вот они, тут, рядом… а что там?..
Я посмотрел в окно. Там была ночь… Я выпил.
— Ну, так пусть всегда будет ночь, — сказал я и взял пистолет.
Глава 2
26 июля. Вторник. 1977 год
Темнота… Что-то уж очень всё быстро произошло. Быстро и непонятно. Неужели так бывает. Я же даже на курок не нажал… Да что там не нажал, я его даже с предохранителя не снял. Только дотронулся. И что тогда?.. Непроизвольный выстрел? Да вряд ли… Может взрыв какой-нибудь?!
«Какой, например?.». — спросил я сам себя.
«Хрен знает какой — термический или термоядерный, не суть… В данном случае это не имеет никакого значения. Важно, что раз и темнота», — ответил я себе же.
«Почему в нашем посёлке и над моим домом?.. или по моему дому будет правильней сказать?.».
«Откуда я это знаю почему… Может и не война вовсе, а инфаркт какой-нибудь… Быть может я уже умер…»
Мысль была странная, ведь я мыслю, а значит жив. Мысли путались.
Самое простое — это открыть глаза и посмотреть, что с домом…
Легко сказать, да трудно сделать. Открыть глаза не получалось. Да и вообще тело не ощущалось… К тому же я поймал себя на мысли, что нет звуков.
По ходу дела я приехал. Это конечная остановка и имя ей — Смерть!..
«Ну а что ты хотел? Бухать водку в таких количествах и не накосячить?.. Наверняка по-пьяному делу пистолет уронил и произошёл само-выстрел», — сказал себе я.
«Да что ты плетёшь то? Ну попил немного водочки… немного… и уснул» — отмазывал я сам себя.
«И что теперь делать то? Может это ад?»
Догадка осенила меня и бросило в пот.
«Скорее всего меня взяли и уже похоронили… причём заживо, как Гоголя. Твою мать, да они ох**** что ли? Что за б***ь это сделала? Убью паскуду!.».
Есть версия, о том, что писатель Николай Гоголь умер страшной смертью. Все подумали, что он умер, и похоронили его, а он был не мёртв, а спал летаргическим сном. Он очнулся в могиле и задохнулся.
Не знаю насчёт Гоголя врут или нет, а вот то, что я живой и меня по ходу дела закопали, уже по всей видимости становится очевидным.
Где вообще я нахожусь? Что это? Я что, в гробу? Что за х***я такая! Почему я пошевелиться-то даже не могу?
Ладно, спокойно. Дыши глубже. Дыши…
«Оо… я дышу… Воздух есть, а это уже кое-что. Это вам не „хухры-мухры“. Кислород попадает в кровь, кровь гоняет мотор. Сердце бьётся. Бьётся?» — я прислушался… «Вроде да. Значит я жив. Во всяком случае пока жив. Главное, чтоб как говорится — „кислород не перекрыли“ …»
Тут я осекся. На ум пришёл к/ф «От заката до рассвета». Тот момент, когда из стен и склепов вылезают обезображенные, полуразложившиеся трупаки и скелеты… брр… Я так не хочу!..
«Что же делать?.. Не понятно… Двигаться не могу,
