оба обернулись и увидели фигуру, укутанную в плащ.
Она остановилась. Видимо, следовала за нами с начала нашей прогулки по деревне.
— Я охотился на вас. Искал ваши следы с Румынии, — проговорила фигура мужским голосом, обращаясь непосредственно ко мне.
— Кто ты такой? — спросил я, заслоняя собой мою любимую.
— Мое имя не имеет значения. Я охотник. Охотник на вампиров.
— Ты решился убить нас?
— Да. Я убью вас, а потом убью вашу братию в особняках.
— Я не позволю тебе это сделать!
Я накинулся на него. Мне пришлось немного разбежаться и подпрыгнуть, дабы провести небольшой хук. Он увернулся и ударил меня в грудь. К счастью, в большинстве своем вампиры не чувствуют боли, если это не боль от солнечного света. Я развернулся и ударил его ногой по коленной чашечке. Он упал на колени, но тут же выхватил нож и провел лезвием по моему лицу. Я почувствовал, как по щеке вниз потекла струйка крови.
— Только и можешь, что играть не по правилам! — крикнул я охотнику.
Как же я хотел убить его как можно скорей. Я боялся допустить мысли, что он сможет причинить вред моей любимой. Та стояла позади нас и смотрела на дуэль со страхом в глазах. Я напал на него с кулаками, но он был хорошо натренирован, а я же просто пытался выбить его из колеи. В каждой атаке я терпел поражение. Потом я понял, чего он добивается. Он тянет время. Скоро рассвет, мы не успеем добежать до особняков, если не двинемся сейчас.
— Беги, — прокричал я Марии. — Беги к особнякам. Он играет с нами.
Но она осталась стоять. Похоже, она не поняла моих слов. Она смотрела на меня, и в глазах ее я видел страх и волнение. Она беспокоилась за меня. А я беспокоился за нее. Это и была любовь.
Мне удалось нанести удар охотнику и, отбросив его, я схватил за руку свою невесту, и мы побежали к особнякам. Он не стал гнаться за нами.
С рассветом мы скрылись под покровом тени. Успели вбежать в погреб и запереть двери. Мы попрощались долгим поцелуем, и каждый лег в свой гроб. Это был последний раз, когда я видел свою любовь живой. Хотя, что такое слово «живой» для вампира?
(Я посмотрела в блокнот. Практически никаких очерков или пометок, кроме рисунка вампира и его подружки я не сделала. Видимо, ему удалось завлечь меня своей историей. Я отпила глоток из полупустой банки содовой. Он смотрел на меня.
— В тебе просыпается вера в мою историю? — спросил он, приближаясь ко мне.
— Даже не знаю, что и сказать. Это красивая и полная драмы история, но я не могу поверить в ее реальность. Докажи, что ты вампир. Как ты живешь при свете солнца?
— Об этом я расскажу позже. Сейчас мы проходим главный период моей жизни. Я назвал его потерей.
— Потерей?
— Да. Потерей моей любви.
— Ее убили?
— Ты скоро обо всем узнаешь.)
Проснувшись, я попытался открыть гроб. У меня этого не вышло. Попытался еще пару раз, и понял, что гроб закрыт извне. Кто-то поигрался с моим гробом. Я сразу понял — кто. Во мне поселилась тревога за мою любимую. А еще я почувствовал запах дыма. Как будто что-то горит.
Мне все же удалось открыть свой гроб — я так сильно разозлился, что мне хватило сил на мощный удар. С гроба упала целая статуя. Она раскололась на куски при падении на пол. Я выбрался и направился к Марии. Ее "постель" была открыта. То, что я увидел, навсегда изменило меня…
Она лежала в гробу мертвая. В ее сердце вонзили кол. Единственное, что утешило меня, так это тот факт, что боли она не почувствовала. Она умерла с улыбкой на лице.
Когда вампир умирает, он не превращается в прах и не сгорает, как это показывают в фильмах и книгах. Он просто остается самим собой. Человек же после смерти не превращается в зомби. Он не восстает из могилы.
Я помог моим родителям спастись от страшного пожара, окутавшего всю резиденцию. Вместе мы помогали другим. Большая часть вампиров была мертва. Краем глаза я заметил, как гроб с моей возлюбленной внутри загорелся. Моя душа наполнилась злобой. Я поклялся отомстить обидчику. Я знал, кто это сделал. Охотник. Это было его рук дело.
Мы выбрались из пожара и поспешили спрятаться. Даже после того, как мы удалились на значительное расстояние, мы все равно видели пожар нашей семьи. Нас снова заставили отступить. Покинуть наши земли.
(— Куда же вы направились?
— Ты умеешь перебивать.
— Просто иногда нужно отключаться от истории и давать слушателю время на переваривание услышанного.
— Хорошо. Давай поговорим о другом.
— Кому посвящена песня «Моя мертвая благодетель»?
— Той крестьянке с обряда посвящения. Я думал, ты догадалась.
— Я не знакома с твоим творчеством.
— Даже так?
— Я меломанка. Но твой жанр не подходит мне. Ты поешь о смерти и о страданиях. Я люблю слушать слова жизни и любви.
— Давай прогуляемся.
Он устроил мне экскурсию по своему дому. Мы прошлись по галерее предков. Так он назвал коридор с картинами его предков-вампиров. Затем мы прогулялись до кухни и сделали себе пару бутербродов. В перерыве я позвонила домой и предупредила родителей, что задержусь на интервью, и вернусь поздно. Александр пообещал меня подвезти.
— Мои родители, — сказал он. — Вернутся поздно. Думаю, папа сможет подвезти тебя. Если ты дослушаешь историю до конца.
— Ты действительно ее не выдумываешь?
— С какой стати мне это делать?
— Чтобы произвести на меня впечатление и напугать.
— Если бы я хотел тебя напугать, поступил бы иначе.
— Как?
— Узнаешь. Когда-нибудь.
Мне не совсем понравился его ответ. Мои мысли сами навели меня на плохой исход этого вечера. Но его улыбка вернула меня к реальности. Он не мог быть вампиром. Он повернутый на всем готическом и странном
подросток. Юноша, который оступился с пути своего, и не может на него вернуться, блуждая по темным коридорам своей души.
Весь дом был поглощен тьмой. Где бы мы ни были, везде приходилось брать подставку со свечами.
— Такие правила, — объяснил это Фарс.
Я интересовалась его историей. Мне хотелось взять для материала многое. Но пока у меня только страшилка, которую он разрешил отдать в тираж отдельным номером. Выйдет небольшой буклет страниц на пять. Но зато, с какой душой он будет написан. Атмосфера в нем так и хлещет. Как жаль, что сейчас не Хэллоуин.
Мы вернулись в гостиную, и расселись по своим местам)
