ли она будет помогать нам…
Бирз тем временем снова вернулся к грузовому автомобилю. Он откинул брезент — и толпа заговорила, сначала тихо, потом всё громче.
— Роботы!.. Железные уроды… — побежал по толпе шёпот. Действительно, один на одном в машине лежали неподвижные фигуры роботов. Тим сразу узнал их. Те же металлические фигуры, те же серебряные антенны на головах.
— Они? — Горячо спросил Боб.
— Они сами…
Бирз вынул из кармана какой-то небольшой аппарат и положил его на землю (от аппарата шли провода, связанные с наушниками). Тысячная толпа молча глядела за каждым его движением. Было слышно, как работал не выключенный мотор автомобиля, на котором приехал Бирз.
Наконец, Бирз снял наушники.
— Да, — сказал он со вздохом, — все в порядке. Сержант, дайте сюда четырех ваших людей. Посильнее.
Четыре полицейских подошли к автомобилю. Это были действительно крепкие люди. Они не понимая смотрели на Бирза.
— Хорошие ребята, — сказал он, — значит, берите верхнего робота и осторожно ставьте его на землю. Как человека ставьте.
Казалось, толпа не дышала. Каждый боялся прослушать слово, вытягивая шею, каждый старался не пропустить ни одного движения полицейских. Полицейские осторожно подняли верхнего робота. Сделали они это неожиданно легко, а казалось, робот представляет собой большой вес.
— Наверное — дюралюминий, — услышал Тим голос Боба Лесли. Полицейские поставили робота на ноги, боясь отпустить его из рук, чтобы он не упал. Опять они беспомощно посмотрели на Бирза.
— Пустите, — приказал тот, — пустите! Он будет стоять.
И действительно, робот неподвижно встал на своих железных ногах. Томас Бирз подошел к нему и быстро повернул какой то выключатель на груди робота. В тот же миг робот выпрямился и сделал шаг вперед. Толпа замерла…
Робот переступил на вторую ногу, поднял первую — и ровно и трудно двинулся к воротам. Шаг за шагом шел он, четко подводя ноги и тяжело ступая ими на землю. Бирз блестящими глазами глядел за ним.
— Откройте шире ворота! — Крикнул он наконец. — Шире откройте ворота первому нашему железному работнику!
Робот так же ровно прошел ворота и проник во двор. Толпа двинулась к воротам, чтобы увидеть, куда пойдет робот дальше. Но полицейские плотно загородили путь:
— Назад, назад! Ни шагу дальше!
Полицейские уже снимали с машины второго робота. Он также пошел к воротам. За ним третий, четвертый, пятый… Бирз позвал к себе сержанта:
— Вот что, сержант, — сказал он, — я поеду на завод ставить роботов. А вы, пожалуйста, следите за порядком. Пусть смотрят. Но — ни шагу к роботам. Выполняйте инструкции. Помните — какими хотите средствами поддерживайте порядок. Люди хорошо вооружены? Так хорошо. Роботов пускать будет этот техник. — Он подтолкнул вперед маленького человека в синей спецодежде, приехавшего с ним.
Затем он сел к рулю своего автомобиля и медленно поехал к воротам. Тим не выдержал: лицо Мадлен проплывало за стеклом окна в одном шаге от него. Он оттолкнул полицейского, стоявшего перед ним и громко позвал:
— Мадлен!..
Бирз оглянулся. Он заметил Тима и остановил авто. Затем сделал полицейским, что уже схватили Тима, знак отпустить его и с иронической улыбкой произнес:
— К большому сожалению, не могу взять тебя с собой. Потому что роботы очень не любят красного цвета. А ты доказал мне вчера, что ты такой же красный внутри, как и снаружи. Не так ли?..
Не дожидаясь ответа, он пустил авто дальше. За стеклом окна разъярённый Тим увидел мрачное лицо Мадлен. Глаза её были печальны, они смотрели прямо перед собой, словно не слышали ни восклицания Тима, ни насмешливого ответа Бирза.
А вслед за автомобилем Бирза один за другим шли роботы — тяжелыми железными шагами… Раздался грохот новых грузовых авто: к заводу подъезжали десятками железные чудовища. Толпа загудела:
— Железные штрейкбрехеры!
— Говерс объявил нам войну!
— Вон роботов!
— Они отбирают у нас последний кусок хлеба!
— Вон!
Толпа двинулась к грузовому автомобилю, из которого полицейские вынимали очередное железное чудовище. Техник в синей спецодежде испуганно вскрикнул:
— Сержант!..
Но полицейские были начеку. Блеснувшая черная сталь револьверов, вдруг остановила передних, хотя задние и напирали. Затем, держа револьверы в одной руке, полицейские другой рукой вытащили хорошо знакомые работникам резиновые дубинки. В одно мгновение палки угрожающе повисли над головами передних рабочих. Те отпрянули.
— Продажные собаки! Сколько за каждый удар получаете? — Насмешливо прозвучал сзади звонкий женский голос.
Однако, полицейские, словно ничего не слыша, отталкивали толпу дальше и дальше, угрожая резиновыми палками и не выпуская из рук револьверов. Наконец, они остановились. Роботы шли от грузовых авто к воротам: они ничего не слышали, ничего не видели, они слепо выполняли приказ своего хозяина…
Между тем к сержанту подошёл какой-то небольшой человек. Он что-то сказал сержанту; тот соглашаясь кивнул головой. Тогда человек повернулся к толпе и поднял руку. Тим сразу узнал его: это был секретарь профсоюза в синих очках, который вчера приходил на заседание забастовочного комитета. Тим посмотрел на Боба:
— Вот мерзавец! Неужели будет и здесь птичкой петь?..
Человек в синих очках переждал, пока на него обратили внимание, и начал:
— Товарищи, разрешите мне, старому опытному рабочему, что несколько лет уже охраняет ваши интересы, сказать вам кое-что.
— Не надо! — Воскликнул кто-то сзади.
Тим узнал голос: это был Майк Тизман.
— Нет, товарищи, я спрашиваю рабочий класс, а не коммунистов, — с ними вообще не хочу разговаривать, потому что они предали рабочее дело, втянули вас в эту несчастную забастовку, — продолжал человек в очках, очевидно, приготовившись ко всему, — с коммунистами мы, профсоюзная организация, не хотим разговаривать. Они предатели — эти коммунисты…
— Да, предатели, — неожиданно раздалось несколько голосов вокруг оратора.
Несколько человек скопилось около него: два-три старых рабочих и человек пять-шесть ребят в белых воротничках и в шляпах. Это были представители социал-фашистской организации молодежи, заклятого врага рабочих-забастовщиков. Боб толкнул Тима:
— Смотри внимательно: видишь, у них под пиджаками видны револьверы? Так это полицейское оружие… Мерзавцы!..
Мужчина в очках, ободренный помощью от своих сторонников, продолжал еще упорнее:
— Коммунисты — предатели, как это подтвердили сознательные рабочие, имеющие разум и трезво смотрящие на вещи. Коммунисты ведут вас в пропасть, отдают вас на избиение полицейским…
— Так ты же и стоишь в круге тех полицаев! — Снова отозвался тот же женский голос из толпы.
— Я стою, я сторонник порядка, — ответил мужчина, — мы, профсоюзная организация, всегда стояли за порядок. Мы говорили вам: не надо этой забастовки, потому что с компанией можно договориться мирно, конечно, если не разбрасываться невыполнимыми лозунгами. Не так ли?.. А коммунисты, эти всякие Бобы Лесли и Майки Тизманы, потащили вас в пропасть. Теперь снова
