после недолгой паузы.
— Ликвидатор убил двух моих родичей, — фыркнул Пиллер. — Как вы планируете его контролировать?
— Стандартно, — произнес Вадим.
— Как и любого из перерожденных, которых обнаруживают во взрослом состоянии, — дополнила его лаконичный ответ девушка.
— Воин разве сможет с ним справиться, если тот впадет в безумие?
— А вы? — не удержался я. Точнее, сознательно пошел на конфликт. Пришло время продемонстрировать им того зверя, которого я обычно сдерживаю. А то взяли моду говорить обо мне в третьем лице! Да и вообще! Надо сразу границы обозначить! — Вы тут собрались, четверо Дипломатов из разных кланов, окружили себе охраной. Но уверены ли вы, что она справится? Что я не впаду в безумие прямо сейчас и не перережу весь этот цветник?
Никто не напрягся. Не сделал испуганных глаз, не начал панически озираться по сторонам, ища путь к отступлению. Все же мужчины были Дипломатами, а переговоры, я уверен, — это далеко не всегда расшаркивания в кабинетах с дорогой обстановкой. Но вот взгляды у них стали злее — факт. Только Гольдман продолжал буравить меня своими вываливающимися глазищами и одобрительно улыбаться.
— С норовом, значит, мальчик…
— Ага, с ним родимым. Дворовое воспитание, что поделать. Мы и дальше будем сидеть и троллить меня или уже выдадим разрешение на прогулки и разойдемся с Богом?
Пиллер так характерно скривил губы, что я почти услышал непроизнесенное им «Щ-щенок!» Гончаренко хмыкнул с непроницаемым лицом, Симонов пожевал нижнюю губу…
— Я приношу извинения от имени рода… — начала была Антонина, но глава еврейского клана поднял руку, останавливая ее.
— Все в порядке, госпожа Ланская. Любой новус в его возрасте вел бы себя так же. Сила пьянит, дарит иллюзию неуязвимости и всемогущества. Это даже хорошо, поскольку подтверждает ваши слова о его полном перерождении. Я склонен удовлетворить просьбу рода Ланских о разрешении свободного передвижения для своего нового члена. По городу, разумеется, а не по контролируемым семьями территориям.
— Поддержу, — следом за ним качнул головой Симонов. — Нормальный дерзкий молодняк. У самого такой же. Но я бы дополнил ограничения и предложил поставить парню чип.
— Это неприемлемо, — тут же отрезал Вадим.
— Согласен, перебор, — сразу пошел на попятную лысый. — Но все же тип не изучен…
— Ответственность на нашем роде, — произнесла Антонина. — Согласно договоренностям.
— А что касается прочих условий? — подал голос Гончаренко. — Ваш Лидер говорил, что это возможно. Я дам добро от имени семьи, только если будут выполнены условия, оговоренные с Лидером Ланских.
«Что еще за „возможно“? — я, чувствуя подвох, тут же напрягся. — Что там еще старый перец пообещал?»
Тоня бросила на меня быстрый взгляд, притухни, мол, и улыбнулась мужчине.
— Здесь не место и не время обсуждать эти вопросы, Илья Андреевич.
«Да что происходит?»
— Но мы не сбрасываем их со счетов?
Клянусь, Гончаренко смотрел на меня почти плотоядно! Как… Блин, он гей, что ли? Так мужик только на бабу может смотреть! Але, Тоня, вы чё там наобещали, уроды⁈
— Конечно, нет, Илья Андреевич. Не сбрасываем. Но это предмет отдельного разговора.
— А я против! — вмешался Пиллер. — Потенциальная полезность его типа еще не доказана, а опасность Ликвидаторов общеизвестна!
— Зря вы так, Андрей Викторович… — попыталась утихомирить красавчика девушка, но он не желал никого слушать.
— Вы с ума сошли, господа! — обращаясь ко всем присутствующим, воскликнул он. — Обещание Лидера Ланских вскружило вам голову! Вы уже согласились с его предложением, еще до съезда согласились! А то, что происходит сейчас, не более чем фарс!
— Андрей. — Гольдман вроде и голоса не повысил, но Пиллер тут же замолчал. — Андрей, потери лишили тебя разума?
И Ричард Гир тут же сник. Сдулся, словно шарик, из которого выпустили воздух. Опустил взгляд в стол и спустя пару секунд глухо произнес:
— Нет. Я тоже вижу перспективы. Но считаю, что вы слишком легкомысленно относитесь к потенциальной опасности этого типа. У нас ведь ничего нет, кроме уверений Ланских.
Я переводил взгляд с одного говорящего на другого и никак не мог уразуметь, о чем они толкуют. Что пообещал им старик Ланской? Какая полезность от меня не может перевесить опасений? Что вообще происходит? Может, стоит спросить прямо? Хм-м, нет! Опыт общения с одним Дипломатом у меня уже имеется, а тут их аж четверо. К бабке не ходи — съедут с темы мягко и грамотно, еще и дураком выставят. Ладно, будем слушать и, как говорит дядя Петя, мотать на ус. Выводы оставим на потом.
— Никто и собирался позволять мальчишке гулять где вздумается, — продолжил Гольдман успокаивать своего коллегу. — Он не будет один, в конце концов, Ланские прислали сюда своего сильнейшего Воина. Да и мы будем присматривать.
— Я понимаю.
Пиллер поднял, наконец, взгляд. Лучше бы и дальше в стол смотрел! Столько в его глазах было ненависти, концентрированной и направленной именно на меня, что я моментально сагрился и ощерился в ответ.
В этот момент, когда я, пусть и не полностью серьезно, но рассматривал вариант, в котором глушу новусов Криком и сваливаю, дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник «звероподобный абрек». Лолидзе прибыли на съезд.
Вид у грузина был не совсем подходящим для собрания. Волосы в беспорядке, пиджак распахнут, рубашка смялась, галстук распущен. Да и выражение лица у Дипломата пятого новосибирского клана было совершенно бешеным.
— Русико?.. — успел произнести Гольдман, до того как грузин накинулся на собравшихся. К счастью, словесно.
— Этого клан Лолидзе не простит! — гортанно выкрикнул он, остановившись перед столом. — Нам пока неизвестно, кто за этим стоит, но мы обязательно выясним! И тогда виновники умоются кровью!
На пару секунд все собравшиеся в кабинете будто оцепенели — слишком резким был переход от всем, кроме меня, понятных торгов к таким вот обвинениям. Но Дипломаты вообще очень быстро умеют переключаться. Спустя несколько секунд грузина уже прервали:
— Русико, что стряслось-то?
— Что вы себе позволяете, господин Лолидзе⁈
— От вас я ничего другого и не ждал! Опоздать на Комитет и появиться с непонятными обвинениями!
— О, здесь и Ланские со своим ручным Ликвидатором! — Лолидзе вонзил в меня горящий взгляд. — Получают разрешение на свободное перемещение для своего зверька!
Я, конечно, все понимаю, высшее общество и все такое. Но если на тебя наезжают на уровне гоп-стопа, то и твой ответ должен быть ассиметричным.
— Ты за базаром следи, чурка, — довольно спокойно, но с угрозой в голосе произнес я. — Спустился с гор за солью — учи манеры.
Я знаю, что грузинов правильнее называть хачами, а не чуркам, но в данном контексте как-то все равно было. И нет, я не расист, мудаки национальности не имеют. Не знаю, как по стране в целом, а на Дальнем Востоке вопросы крови и происхождения стоят на последнем месте — так или иначе, а все мы там переселенцы. Это в столицах беда с «понаехавшими», а у меня в Благе в приятелях и чеченцы есть, и армяне, и хохлы. Черт, если верить бабуле, я вообще на одну четвертую еврей польского происхождения!
— Я прошу не превращать съезд Комитета в разборки на рынке. — Гольдман поднял руку. Как и в прошлый раз он не повышал голоса, но новусы вновь его послушались. Может, он Лидер, а не Дипломат? Или это настолько раскачанная способность? Я вроде не чувствовал никакого давления, как было со стариком Ланских, только понимание абсолютной правильности и уместности его слов.
— Садитесь, — продолжил он, когда собравшиеся заткнулись и только перебрасывались наэлектризованным взглядами. — Русико, прошу.
Абрек неохотно, но уселся на свободное место.
— Расскажи, что привело тебя в такое неподобающее состояние, Русико? Мы, может, и не друзья, но как-то наши рода умудрялись уживаться последние несколько десятков лет.
Как по мне, так удивительно, что они год протянули! Одна искра — и все! Готовы в глотку друг другу вцепиться! Но мне тоже было интересно, что же такое случилось у грузинов, что их Дипломат, прибыв на съезд, начал с угроз.
— На клан Лолидзе совершено нападение, — проговорил грузин спокойным, даже отстраненным голосом докладчика. После того как ярость спала, он преобразился. И больше не выглядел горцем, которому только папахи с кинжалом не хватает. Тридцатилетний интеллигентный мужчина не с такой уж и значительной, кстати, долей кавказской крови. Про то, что я его «чуркой» назвал, он словно забыл.
— Когда?
— Менее двух часов назад. Нападавшие атаковали заведение из наших активов. Человеческая охрана перебита. Воин, дежуривший на объекте, взят в плен. Маячок, вшитый в одежду, уничтожен. Мы не можем его отследить.
— Новусы? — уточнил Симонов.
Лолидзе замялся на долю секунды. Так, словно ему не очень хотелось честно отвечать на вопрос.
— Полной уверенности нет, Петр. Наш Аналитик утверждает,
