Урса, но уже в адрес твари. — Безмозглое мясо.
Через несколько километров заросли отступили, а потом и вовсе скрылась за горизонтом. Солнце склонилось к западу, жара начала спадать.
Я допил воду и встряхнул фляжку, в надежде, что в ней отыщется ещё хоть капля. Пусто.
— Долго нам ехать?
— Мясу не терпится сдохнуть, — в очередной раз фыркнула Урса.
— Заканчивай меня мясом называть, — попросил я. — Это уже реально напрягает.
— Рот закрой. Ты никто. Послушник! Твоё дело молчать, вот и молчи. Мясо!
В мозгах переклинило. Всё, чему за последние недели я научился у Андреса, выплеснулось в одно движение: нащупал рукоять ножа, потянул. Мысли напугать не было, только убить. Резкий удар по горлу — и она захлебнётся собственной кровью. Наглая сука!
Урса оказалась быстрей. Она даже не стала использовать нож, просто схватила меня за кадык, и я осознал — писец.
— Что теперь станешь делать, мясо?
Приорша придвинулась ко мне вплотную. Вокруг увеличенного зрачка по радужке ползала, то сжимаясь, то расширяясь, серебристая полоса. Она заряжена! Она… Я не приглядывался, а вернее, не обращал внимание, используют ли миссионеры наногранды. Примас и те две старухи однозначно грантоеды, но остальные… Примас слишком жаден, чтобы делиться нанограндами, у него их не может быть много. За всё время, что я прожил в миссии, там не высушили ни одной твари, да и разговоров на этот счёт не велось, хотя я прислушивался.
— Отпусти его, — спокойным голосом потребовал Андрес. — Повторять не буду.
— Надо было не рыжему, а тебе башку снести, — процедила Урса, убирая от меня руки и отодвигаясь.
В глазах Андреса тоже отсвечивало серебро. Наверняка и остальные миссионеры под дозой. Не от благословения же примаса они так неутомимо шли по пустоши и с такой лёгкостью расправились с охраной. А я ещё удивлялся. Значит, перед набегом старик всё-таки расщедрился и выдал бойцам по малой дозе.
Андрес похлопал меня по плечу.
— Когда прибудем на место, держись рядом. Твоя задача — выжить. Понял? Ты слишком слаб.
Насчёт слабости он перегнул. Для драки с Урсой, возможно и так, но я мог бы напомнить ему судьбу брата Бачиа. Окажись в моих руках автомат, тупая приорша, да и любой иной миссионер, вели себя более сдержанно.
— Делать всё нужно быстро, пока не пришла помощь.
— Какая помощь? Кому?
Андрес не ответил. Совершенно необъяснимая скрытность. Информации ноль, как будто я сам должен догадаться, что делать и куда бежать. Если это часть посвящения, проверка моих умственных способностей, то это очень глупая проверка. Мы не на учениях, и любая ошибка чревата серьёзными последствиями.
Впереди показались строения: выстроившиеся в ряд три длинных одноэтажных барака из саманного кирпича и похожая на водокачку вышка. То ли станция, толи посёлок. Никаких укреплений, но каждое здание походило на отдельно стоящий бастион. В стенах ни дверей, ни окон, на плоских крышах крепостные зубцы. На платформе группа османов. Из оружия два арбалета. Нападения не ждали. Кто-то из встречающих поднял в приветствии руку.
Урса толкнула машиниста:
— Fren, koç (Тормози, баран).
Поезд замедлил ход, окутался белым облаком пара. Урса приложила ладони ко рту и прокуковала: ку-ку! Двери теплушки открылись, из пара выскакивали миссионеры и кололи османов вилами. Спокойно, без суматохи, как будто выполняли рядовое поручение.
Андрес спрыгнул на платформу, за ним я. Где-то зазвенело железное било. Яркий металлический звук перекрыл все прочие звуки, но почти сразу заткнулся.
Пар развеялся. На платформе кроме меня никого не было. Из будки свисало тело машиниста с вывернутой головой, похоже, Урса сломала ему шею.
Фигуры в чёрных плащах уже сновали по крыше первого барака. Я кинулся к нему. У стены заметил приставную лестницу. Хватаясь за перекладины, поднялся наверх, протиснулся между зубцами. В центре увидел широкое квадратное отверстие. Миссионеры прыгали в него. Снизу донеслись крики. Я подступил к краю, заглянул в чернеющую пустоту.
— Вниз не суйся! — выкрикнул над ухом Андрес. — Без тебя разберутся. Давай за мной.
Он побежал к перекидному мосту, соединяющему бараки. Тощий осман, стоя на середине моста, суетливо укладывал болт в ложе арбалета, руки тряслись. Сузившиеся от страха глаза перебегали с набегающего приора на ложе и обратно. Андрес подскочил, схватил его за волосы и вбил кулак в горло. Хрустнула гортань. Осман захрипел, выпучил глаза и повалился в проход между бараками. Я едва успел подхватить падающий из его рук арбалет.
Прятаться за спиной Андреса и просто выживать не мой принцип. В груди зародился азарт. Я должен проявить себя. К тому же, у меня теперь есть оружие. Арбалет не эмпэшка, но дальнобойнее ножа.
Я перебрался на вторую крышу и побежал к следующему переходу. Тактика нападения миссионеров становилась понятной. Пока османы не опомнились, надо захватить крыши, а с теми, кто прятался внутри, разберутся другие.
Разбирались жёстко. Я слышал крики. Так кричат те, кого не берут в плен. Судя по всему, с оружием у османов было не густо, сопротивления почти не оказывали, и вряд ли это только фактор внезапного нападения. Выстрелов раздавалось не много, стреляли из револьверов. Лишь единожды подал голос дробовик.
Перед третьим бараком пришлось задержаться. Османы успели занять оборону, убрали мост и, прячась за зубцами, кричали что-то оскорбительное.
— Ругаются, — усмехнулся Андрес.
Я приподнялся, рядом с головой просвистел болт.
— Ещё и огрызаются.
— Не высовывайся.
— Хотел посмотреть, сколько их.
— Достаточно, чтобы умереть.
Пригибаясь, подбежала Урса, за ней несколько бойцов.
— Первый барак зачистили, — доложила приорша. На лице засохли кровяные подтёки. — Взяли семнадцать туш. Сейчас второй зачистим.
Никто не объяснил мне заранее, чем отличаются туши от мяса. Предположу, что туши — это обычные пленники, у которых есть все шансы стать послушниками, то бишь, миссионеры шли сюда не ради пресловутого пропитания, а за пополнением.
— Скажи этим, чтоб сдавались.
— Не послушают. Они же упёртые.
— Великий Невидимый каждому даёт шанс на милость. Если сдадутся, сохраним жизнь.
— Pes et, dokunmayalım! (Сдавайтесь, не тронем) — крикнула Урса.
В ответ последовала новая порция брани, несколько болтов выбили крошку из стены.
— Не хотят… — Андрес вытащил гранату, дёрнул кольцо и перебросил на соседнюю крышу. — Ну тогда вот вам подарок.
Взрыв расколол зубцы, разметал защитников. Двое миссионеров с разбега перепрыгнули на другую сторону. Расстояние было метра четыре, я бы не решился, но, видимо, под нанограндами организм и не на такое способен.
Перекинули мост, и уже по нему перебрались остальные. Добили раненых. По хлипкой лестнице спустились в барак. Внутри обстановка походила на минизавод. Под потолком висели лампы, дальше по проходу стояло что-то вроде парового агрегата с топкой и водяным котлом. Вдоль прохода были уложены в штабеля мешки. Агрегат потряхивало, из конусообразного жерла сыпалась на пол зелёная мука. Удушающе пахло гвоздикой.
Объяснений не потребовалось. Люди в посёлке делали муку из сушёных листьев крапивницы, ту самую, которую потом превращали в кашу и суп. Сытно, полезно и дёшево. Полей в округе достаточно, по железнодорожной ветке поставляли из Загона уголь. Контора не заморачивалась собственным производством муки, получая её в обмен на уголь, а для пополнения запасов свежих листьев вполне хватало той команды сборщиков, с которой я имел честь однажды сотрудничать. Не понятно только, почему людей мало. Для такого производства одних сборщиков надо не меньше сотни, плюс охрана, и не с арбалетами, как эти, а с дробовиками и винтовками.
Подобных заводиков по границе с Загоном наверняка стоит немало. Похоже, что миссионеры любили навещать их время от времени, знали расположение, обстановку, отсюда слаженность в действиях. Всё было отработано до мелочей, каждый знал свою задачу. За штабелями отыскалась транспортная дверь, с другой стороны уже стояли миссионеры. Несколько десятков мешков вынесли и сложили возле водонапорной башни, туда же согнали пленных. Ни одного мужчины, только дети и женщины. К мешкам привязали верёвки, получилось подобие рюкзаков. В таком виде нести их будет удобнее.
Андрес поторапливал:
— Быстрей, быстрей. Разбирайте мешки. Сестра Урса, уходите Сухим руслом. Нас не ждите, догоним.
Я примерился к мешку, приподнял: килограмм сорок. Тащится с таким грузом четыре дня по пустоши не самая лучшая идея. Под нанограндами может это и нормально, но я-то не заряжен.
— Не трогай, — остановил меня Андрес, и кивнул на арбалет. — Пользоваться умеешь?
— Доводилось. Конструкция другая, но принцип тот же.
— Собирай болты.
— На хрена?
— Воевать будем.
Воевать… А сейчас мы чем занимались? Но уточнять не стал. Прошёл к платформе, среди тел османов
