…но по духу — нет. Неписаные общественные договоры следует соблюдать не менее тщательно, чем формальные. Они ближе к жизни, чем книжный закон.
— И что же требует от меня твой неописуемый договор?
— Неписаный, — поправил собеседника судья. — Ты должен снять подозрения со своей дочери.
— Я могу за неё поручиться.
— Этого недостаточно. Мы знаем, как они коварны, верно? Влезают нам в душу так глубоко, что потом как сердце себе вырвать, верно?
— Откуда тебе-то знать, сухарь юридический? У тебя нет детей.
— Теперь нет.
— Даже так? Не знал. Извини. Мои соболезнования…
— …запоздали на семнадцать лет. Не будем к этому возвращаться. Я до сих пор верю, что поступил правильно, хотя моё сердце плачет кровью все эти годы.
— И ты ни разу не усомнился?
— Моя дочь была красива, умна, добра и покладиста. Прекрасно училась. Любила цветы и кошек. Рисовала. Помогала матери. Идеальный ребёнок, счастье родителей. Я тоже поручился бы за неё чем угодно. Но она была не тем, чем казалась. Я выполнил свой долг.
— А ты не думал, что было бы, если б она так и жила с вами, будучи… да чем угодно? Может быть, ничего ужасного бы и не случилось?
— Отродья должны умереть. Ты это знаешь. Все это знают…
— Простите, — новая посетительница отвлекла меня от радио.
Она тихой тенью просквозила по залу к стойке, ёжась от раздражённых взглядов недовольного вторжением клушатника. Я узнал её — видел получающей товар на складе. Обувь, помнится. Робкая невзрачная женщина за пятьдесят, в бар она до сих пор не заходила.
— Здравствуйте, — сказала она неуверенно. — Вы Роберт? Бармен?
— Да, что вам налить?
— Нет, я… У меня магазин. На соседней улице. Торгую всякой туфлёй. Ну, там, ботинки, сапоги. Сандалии.
— Полезный бизнес.
— Да-да, не очень прибыльный, к сожалению. У нас особо некуда ходить, так что люди меняют обувь редко. Рабочим выдают ботинки на заводе, остальные… Да сколько тех, остальных? Приходится заказывать чуть ли не поштучно, какая уж тут маржа?
— Понимаю, — кивнул я, протирая стакан, — специфика маленьких городков. Оборот сделать не на ком, а наценку не тянет покупатель.
— Ничего, перебиваемся кое-как. Не всем же жить красиво, кто-то должен и туфлёй торговать, — вздохнула женщина, покосившись на расфуфыренных дам «клушатника». — Но я по другому вопросу. Замшерифа сегодня заходил. Не то чтобы я ему очень помогла… Но он попросил повторить то же самое вам.
— Готов выслушать, — кивнул я, и, перехватив тоскливый взгляд в сторону бутылок, спросил ещё раз: — Налить вам чего-нибудь?
— Нет, не стоит, наверное…
— За счёт заведения. Как помощнице полиции.
— Ну, тогда… Можно мартишечки? Бокальчик? Чуть ли не со свадьбы не пила мартини…
— Коктейль «мартини» для дамы! — кивнул я. — Страйтап? Сухой? Классический?
— Ой, я не знаю… Какой сделаете.
Я поставил на стойку конусный бокал, плеснул на дно джина, долил вермутом, украсил оливкой на шпажке.
— Угощайтесь.
— Ох, спасибо. Какая вкуснота!
— Рад, что вам понравилось. Так что там просил рассказать замшерифа?
— Ах, да. Он спрашивал про женщину с большим размером ноги. Так вот, приходить такая не приходила. Но на днях был неожиданный заказ.
— Расскажите.
— А можно мне… — смущённо попросила женщина, — …повторить? Ну, мартишечку?
— Разумеется, — я забрал опустевший бокал и наполнил новый.
— Спасибо. Дело было так: зашёл ко мне в магазин, под самое закрытие, мужчина. Слегка поддатый, но не так чтобы слишком. Приезжий, на заводе работает, как звать не знаю, но полицейский по описанию узнал. Сказал, что нужны женские туфли, сорок второй размер. Я ответила, что таких неходовых не держу, могу заказать, дня через три будут. Но лучше бы всё же даме зайти самой, потому что размерная сетка у брендов разная, да и с фасоном можно не угадать. Тогда он ушёл, а на следующий день вернулся с одной туфлёй. Сказал, образец. И размер, и фасон надо подобрать как можно точнее. Дама, мол, потеряла туфлю́, от чего очень грустит, потому что туфля́ к платьюшку. Я сказала, что с размером проблем нет, сейчас подберу колодку, закажу по ней — у меня поставщики привыкли. А вот с фасоном будет посложнее, потому что я такого отродясь не видала, да и лейбы производителя нет. Тогда он сказал, что доверяет моему опыту, и попросил подобрать что-то максимально близкое из доступного. Причём на качестве не экономить. Внёс предоплату и ушёл.
— А что, такой необычный фасон? — спросил я.
— Да как вам сказать… Для кого-то, может, и обычно вручную шитую обувь носить, — она снова покосилась на «клушатник», — но не в наших краях. Хотела бы я посмотреть на то платьюшко, к которому такие туфли тачают. Думаю, это было бы лучшее, что я видела в своей жизни.
— И что было дальше?
— Ну вот, вчера пришёл заказ. Не так шикарно, как образец, каюсь, такого мне не достать, но хороший, дорогой товар. Настоящая кожа, модельная
