Варя думала об этом, пока писала контрольные или стояла у доски, и лицо у неё делалось отрешённо-равнодушным. Как у робота.
Учителя объясняли её поведение трудным характером и семейными неурядицами.
Одноклассники втайне восхищались. Варя и не заметила, как из категории придурков переместилась в группу «прикольных».
Женька Колбаса, которая поначалу была всерьёз настроена против новенькой, начала «ухаживать» за Вороной – так весь класс узнал про положение сироты и про дядю-опекуна, который предоставил племяннице полную свободу действий…
– А как тебе было, когда твоя мама умерла? – спросила Женька, не замечая, что впервые за несколько месяцев употребляет слово «мама».
Свою родительницу она называла иначе.
– Ну, я плакала, конечно, – призналась Варя, выпуская дым в сторону приоткрытой форточки. – Всё же так внезапно… Меня из школы вызвали в больницу, сообщили, что её машина сбила. Я приехала, она со мной поговорила. Я в больнице переночевала. Утром просыпаюсь, а мне говорят… – Варя вновь затянулась, выдерживая драматическую паузу.
Воспоминания о том дне были расплывчатыми, словно она видела это в кино.
– В общем, она ночью умерла. Я когда поняла, что она – всё, сразу заревела.
– Ужас, – одноклассница закашлялась. – Не знаю, что бы я делала! Ну, у меня же отец ещё. У тебя, наверное, хорошая была мать. Добрая! А мои орут. Если с ними что-то будет – я тоже поплачу. Но они же мозг продолбили! И вообще не понимают… А тебе повезло.
Варю такие слова не слишком шокировали: она и раньше слышала что-то подобное от ровесников. В её теперешнем положении была масса преимуществ: никто не говорил ей, чем заниматься, к чему стремиться, кем быть. Никто не лез в душу с дурацкими вопросами. Никто ничего не ждал от неё.
И вдруг впервые она осознала всю грандиозность своего везения – даже про сигарету забыла, так что чуть пальцы себе не обожгла.
Варя была по-настоящему свободна, насколько это возможно в пятнадцать лет.
Её ровесники ничего не решали и зависели от родителей. Варя – нет.
Она немного скучала по матери, но воспринимала разлуку как что-то временное и несерьёзное. И ностальгия по родному городу не мучила – он проигрывал Москве по всем статьям.
Дядя предложил сделку: она ведёт себя так, чтоб из лицея не звонили, он продолжает выдавать карманные и стучит, прежде чем войти в её комнату. Договорились? Договорились!
До конца учебного дня Варя обдумывала перспективы. Поглядывая на одноклассников, она с трудом сдерживала усмешку: гордиться новым ноутбуком и мечтать о поездке в Альпы на Новый Год – всё, на что они способны! А вот почувствовать себя полностью свободным, осознать обжигающую отверженность…
Она могла всё. Если прекрасный незнакомец из метро предложит уехать с ним – не раздумывая, она отправится в дальние страны навстречу опасностям. И не пожалеет о своём решении.
Всё равно что быть взрослым.
Детские игрушки остались в мусорке, и нет никого, с кем надо попрощаться.
Прошлого нет, будущее в её руках.
«Надо будет рассказать Ему», – подумала Варя, спускаясь по ступенькам на станцию метро. – «Пусть Он знает, что я абсолютно свободна. Ему понравится!»
Он – красивый, понимающий, заботливый, внимательный, добрый. Такой, каким и должен быть настоящий мужчина. И не из кино или книжки – прямо здесь и сейчас.
Странное поведение дяди забылось. Он хотел познакомиться с парнем, которого она встретила в метро? Не вопрос! Варя решила, что, когда снова увидит своего «рыцаря», то сообщит о просьбе. Практически «знакомство с родителями»! Мысль об этом заставляла краснеть и сладко жмуриться.
Каждый день Варя сразу после уроков спускалась в метро – и несколько часов каталась по Кольцевой линии.
Она чувствовала: Он где-то рядом.
Она знала: Он тоже мечтает о встрече.
* * * 00:09 * * *
– Ничего же не понимает, дурёха! – вздохнула Злата и оттянула тугой воротник блузки. – Тебе её не жалко?
Если честно, то следовало жалеть не Варю, влюблённую и трепещущую от предвкушения долгожданной встречи. Беседник не вредил своим жертвам – напротив, одаривал счастьем. Так что у Вареньки всё было распрекрасно.
Плохо было Злате.
А всё из-за Деда. Впрочем, основную тяжесть вины следовало взвалить на Кукуню и его преступный энтузиазм.
Первоначально именно Кукуне предстояло стать «хвостом» и сопровождать «приманку». Варя не знала в лицо белобрысого Наблюдателя, и о Кукуниных актёрских способностях можно было не волноваться.
Но инцидент с благородным спасением сумочки существенно ухудшил репутацию второго ученика. Дед был категорически против незапланированного благородства. Значит, следить будет Злата.
Но как её замаскировать? Нужно же оставаться в Земной Яви и при этом сохранить невидимость для «объекта». Использовать чужой облик рискованно: Беседник почует.
Решение придумал Дед – и было оно до того циничным, что походило на месть. Вспомнить бы, за что!
Злата не сразу узнала, что её ждёт.
«Ты знаешь, за что она тебя презирает?» – сообщил Дед по дороге в ближайший торговый центр.
«Она меня не любит, ревнует, и это нормально», – пробормотала Злата, предчувствуя нехорошее.
«Я не о том. То, как ты одеваешься».
«Я нормально одеваюсь!» – фыркнула Злата и постаралась незаметно оглядеть себя. Тёплая лыжная куртка, спортивные штаны, шапка-шлем на меху – что не так?
Два часа примерок, пачка хрустящих бирюзовых бумажек с видами Ярославля – и спортсменка превратилась в бизнес-леди. Причёску решили оставить как есть, но спрятали соломенный ёжик под беретом. Злата посмотрела на себя в зеркало и подумала, что теперь у неё самой есть повод для мести.
Она привыкла носить свободное и не стесняющее движений, поэтому чувствовала себя, как в смирительной рубашке: под юбку поддувало, сапоги натирали, блузка впивалась в шею и подмышки, а от пиджака начался невыносимый зуд. Что касается берета, он давил на уши.
«И как теперь работать?» – мрачно думала Злата. – «Я же и пары метров не пробегу!»
Дед усмехнулся, делая вид, что разглядывает лепные барельефы на своде центрального зала «Краснопресненской». Над карнизом противоположного пилона революционные рабочие размахивали винтовками и знаменем. Праздновали победу.
– Можно тебя спросить? – Злата осторожно коснулась Дедовой руки. – Она сама влюбилась – или он ей помог? Или ты? Честно!
– Ты преувеличиваешь мои способности, – процедил Дед сквозь зубы. – Я умею вызывать только страх, восторг и уважение. Но вопрос хороший…
Он помолчал немного, глядя в сторону перехода с «Баррикадной», где спускалась по ступенькам Варя.
