Она ставит смущающийся смайлик.
Я порываюсь написать ей с предложением встретиться еще раз, просто чтобы пообщаться и провести время вместе, но останавливаю себя и не делаю этого.
Мы переписывались в субботу, во вторник на экономике, когда он поднимался на свое место, махнул мне рукой и улыбнулся, а я улыбнулась в ответ. После занятия, вопреки моей робкой надежде, Дилан сразу ушел, но он больше не игнорировал меня. И на том спасибо.
– Мне пора – если и сегодня пропущу лекцию, мне точно придется бросить курс, а без него я не набираю кредитов, – тоскливо вздыхает Мейси, взглянув на наручные часы.
Взяв свой стакан с латте, соседка посылает мне воздушный поцелуй и выходит из кофейни. Бариста передает мне мой фруктовый чай, который должен меня согреть в этот ветреный, промозглый день. Я с улыбкой благодарю его и выхожу из очереди, раздумывая, не остаться ли мне здесь – на улице так дует, что даже глядя на стихию через окно, я ежусь.
В этот момент в дверь входят крикливая девушка с экономики, а следом за ней Дилан. У обоих покрасневшие от холода лица.
– Что за фигня – зима же еще не началась! – капризничает спутница Дилана.
Он меня замечает, и когда они проходят мимо, я улыбаюсь ему и бормочу приветствие, но удостаиваюсь лишь короткого «привет» с небрежным кивком головы.
– Кто это? – скользнув по мне недоуменным взглядом, громко спрашивает девушка, когда они становятся в конец очереди.
– Так, никто, – с тихим равнодушием отвечает парень, возможно рассчитывая, что я не услышу, но я слышу слишком хорошо и его ответ как удар под дых.
Толкаю дверь и шагаю на улицу под обжигающие порывы ветра. У меня слезятся глаза, пока я иду в сторону библиотеки и я бы хотела думать, что причина только в ветре, но знаю, что это не так.
«Так, никто».
Эти слова преследуют меня остаток дня и даже снятся ночью.
Глава 7РУБИ
В пятницу Дилана нет на экономике, чему я радуюсь. Не думаю, что хочу видеть его после того, как два дня назад он заставил меня ощутить себя ничтожеством.
Выходные приходят и уходят: в субботу я работаю, в воскресенье делаю домашнее задание, отсыпаюсь и смотрю фильмы.
Во вторник, когда Дилан проходит мимо, то улыбается мне и поднимает руку в приветственном жесте, но я отвожу взгляд, не отвечая ему. Все занятие у меня зудит затылок – догадываюсь, что это он на меня смотрит, но ни разу не оглядываюсь, чтобы это проверить.
«Так, никто».
Я вскакиваю со своего места сразу же, как профессор прощается с нами до четверга. Хочу уйти одной из первых, чтобы не столкнуться в проходе с Диланом и вообще, не искушаться посмотреть на него.
Как парень, который едва со мной говорил, мог так сильно меня ранить?
В коридоре сливаюсь с потоком студентов. У меня есть два свободных часа, и я планирую посвятить это время для написания эссе в тишине библиотеки. Надеюсь, у меня получится, несмотря на то, что мои мысли заняты одним парнем.
– Руби!
Я слышу, как зовет меня голос за спиной, и мгновенно его узнаю, но не останавливаюсь. Притворюсь, что не слышу.
– Руби, стой! Подожди!
Голос Дилана уже совсем близко и я нехотя останавливаюсь, но не оборачиваюсь.
– Привет. – Он становится передо мной, и я вынуждена на него посмотреть. – Как у тебя… дела? – Он немного сутулит плечи; синие глаза выдают настороженность. Его что, еще и удивляет мое поведение?
– Ты это серьезно? – фыркаю я, чем еще больше сбиваю его с толку.
– Я что-то не то сделал?
Его замешательство кажется даже искренним.
Я качаю головой и возобновляю шаг.
– До свиданья, Дилан.
Мой голос холоден, с чем я себя и поздравляю. Не знаю, что он там себе возомнил, но я не собираюсь убиваться из-за него. Или еще что.
– Очевидно, сделал, – вздыхает он, поравнявшись со мной. – Не скажешь, что именно, чтобы я мог это исправить?
Его притворство вызывает во мне вспышку гнева. Я вновь останавливаюсь и торможу так резко, что он едва не спотыкается об меня.
– «Так, никто!», – передразниваю я его, и чуть не смеюсь, когда вижу, как бледнеет его лицо. – Предвосхищая твой вопрос: да, я тебя слышала! Поэтому до свиданья, Дилан! – повторяю я. – Не трать свое время на меня, я ведь никто!
Я делаю еще одну попытку уйти, но он не позволяет, взяв меня за руку.
– Постой, пожалуйста, и дай мне все объяснить, хорошо? – просит он, и я вижу мольбу в его голубых глазах, которая заставляет лед в моем сердце таять.
Мне хочется крикнуть, что его объяснения мне не нужны. Что уже поздно и ему надо было раньше думать, но не могу себя заставить, когда он так смотрит.
– Ладно, – все еще сдержанно решаю я, – у тебя есть пять минут.
ДИЛАН
– Здесь свободно, – говорю я Руби, открыв дверь ближайшей аудитории и убедившись, что она пуста. Я не могу просить прощения у этой девушки, стоя в загруженном студентами коридоре, пытаясь объясниться с ней в их гвалте.
Чуть поколебавшись, она проходит мимо меня, и я захожу следом. Прикрываю дверь, отгораживая нас от гула голосов. Знаю, она дала мне пять минут и не сомневаюсь, что как только они истекут, она уйдет, но все равно не могу заставить себя начать говорить.
Я облажался. Когда сегодня я с ней поздоровался, а она не ответила, почуял неладное. Сразу закралась мысль, что это из-за той встречи в кофейне. Руби мне тогда улыбнулась, а я повел себя отстраненно, будто мне наплевать на нее. Но я не хотел подогревать любопытство Гвен. К моей досаде, она догнала меня, когда я шел за кофе, и увязалась за мной. Мы вращались в одной компании, и я не мог открыто послать ее. Можно было прикинуться, что у меня есть срочное дело и свалить – но, черт! – в тот день было так холодно, что желание получить горячий кофе пересилило желание сбежать от Гвен.
Всю лекцию я прожигал затылок Гвен взглядом, почти не слушая профессора, в надежде, что она обернется, как делала раньше. Но Руби все пятьдесят минут просидела с неестественно прямой спиной и на меня не смотрела. У меня похолодело в желудке, когда подумал, что она могла услышать мой ответ Гвен, когда та спросила о ней. Я обронил скупое «Так, никто» только чтобы Гвен отстала и больше не расспрашивала.
Руби обхватывает себя руками и вскидывает брови в нетерпеливом ожидании. У меня перехватывает горло, когда она становится в эту защитную позу, будто хочет отгородиться от меня.
