в супермаркете или в ресторане, принимал это с молчаливым неодобрением. Мне становилось стыдно. Но кушать хотелось больше, чем стыдиться.
— Я рада, что ты решил свои проблемы, — произнесла осторожно. Мы три года вместе были. Есть что вспомнить. Хорошего.
— Я понял, что без тебя мне плохо.
Ну конечно! Я счета оплачивала. Сарказм сам пробивался, подсознание, наверное.
— Саша, знаешь… — я не договорила — дверь ванной открылась. В клубах пара вышел Потрясов. В одном полотенце. Александр Волков всегда был интеллигентным и рассудительным. Вот и сейчас молчал. Ошарашенно. Сильно.
— Все нормально, Русалочка?
Костя обдал меня ароматом моего ягодного мыла. Высокий, крепкий, с влажными волосами и без одежды — все выглядело вполне однозначно.
— Нормально, — прошипела, давая понять, чтобы скрылся с глаз. Как-то даже не тянет уже бывшего восторженной блондинкой попрекать.
— Кто это? — Саша перевел взгляд со спины Потрясова на меня.
— Коллега, — сухо выдала. И я не врала.
— Быстро ты утешилась, — сузил глаза он.
— Да и ты не грустил. Работал над блондинкой с полным погружением.
— Это не то…
Я вздернула бровь. Ну кому он врал?!
— Мы уже расстались. Там просто… Глупость такая. Быстро накрыло, быстро отпустило…
— О, оливьеха! — услышала я. — Вкусно.
— Ксюша! — возмутился Саша.
— Русалка, майонез есть? — крикнул Потрясов из глубины квартиры.
— В холодильнике, — с нажимом ответила и на бывшего посмотрела. — Знаешь, ты прав: правильно мы сделали, что разошлись. Мне тоже нужно о работе подумать, — и кивнула в сторону «коллеги». — Пока, — и захлопнула дверь.
— Ты какого хозяйничаешь здесь?
— А ты что такая дерзкая с начальством?
— Начальством?! — я округлила глаза и медленно с ног до головы обвела взглядом высокую фигуру в куцем полотенце на бедрах. — Начальство передо мной без трусов не ходит.
— Ксюш, — Потрясов обвил мою талию и неожиданно мягко к себе привлек, — ну что за детский сад, а? Нас тянет др…
— Пока только ты меня тянешь, — прервала, упираясь в широкие плечи.
— Я буду откровенен с тобой…
— Да неужели!
Костя скрипнул зубами, но улыбнулся обаятельно и многообещающе.
— Русалочка, заткнись, пожалуйста, и послушай.
— На такую просьбу просто нельзя ответить отказом!
Я, прижатая к столешнице, постаралась скрестить руки на груди. Давай, жги!
— Я хочу тебя.
Радость-то какая!
— Я хочу, чтобы ты стала моей женщиной со всеми вытекающими…
— Стесняюсь спросить: а что обычно вытекает из твоих женщин? — я бы смеялась, если бы не было так грустно.
Потрясов только хмыкнул на мою реплику, не более.
— Ты красивая, интересная, воспитанная. Меня влечет к тебе. У тебя все будет, Ксюш, — он окинул взглядом мою небольшую кухню. — Квартира, машина, шопинг, брюлики, ну и что там вы еще любите, м?
Я только головой покачала, губу прикусив. Господи, что у него в голове?! Кто его научил такой меркой женщин измерять?
— У меня будет только два условия: ты должна быть доступна для меня всегда — это первое. Второе: никаких мужчин. Я должен быть единственным.
— Это все? — уточнила на всякий случай.
— Ну и каков будет твой положительный ответ?
— Я не пойму только: это приглашение замуж или в рабство? Подходит и туда, и туда.
— А ты как видишь нашу связь? Поделись, а я рассмотрю.
Вот же мерзавец! Связь! Может ему докладную записку написать с планами развития этой самой связи, или договор купли-продажи состряпать! Нет у нас никаких связей: ни физических, ни моральных!
Я ласково улыбнулась, склонилась к его губам, по щеке кончиком языка провела и шепнула прямо в ухо:
— Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома!
— Знал, что просто не будет, но не мог не попытаться.
Я тряхнула волосами и горько усмехнулась. С чего вдруг такое упорство через пять лет. Тогда я была молодой, восторженной, порывистой. Если бы начал завоевывать — плевать на слухи и сплетни! Но Костя забил на меня и начал ходить по бабам прямо перед моим носом.
— Раньше ты не был таким упорным.
— Раньше я был долбаебом. — Костя коснулся губами моей щеки, медленно проложил путь к шее, прикусил, затем лизнул. Меня накрыло болезненно острой волной, соски царапнули кружевной лифчик. Полотенце давно упало, и напряженный член прижимался к моему животу. Только мое платье мешало быть кожа к коже.
— Полетишь со мной во Францию? Самолет завтра.
— Потрясов, ты непробиваемый?
Подол платье вверх пополз, а горячая ладонь легла на лобок. Костя подцепил узкую полоску трусиков, предательски мокрую, и коснулся возбужденной плоти.
— Мой девиз никогда не сдаваться, — закинул мою ногу себе на пояс и головкой потерся о нежные складочки. Напролом просто. В голове ни одной мысли, вот так себя и теряют. Вожделение — страшная сила. Меня жутко бесил Костя! Его бесшабашность, легкомыслие, порочность — это совсем не мое. Но на физическом уровне меня притягивало к нему до полного отказа тела подчиняться голове. Можно, конечно, забить и наслаждаться потрясающим сексом, но я ведь просила у Деда Мороза любовь. А еще я хотела быть единственной.
— Ты спрашивал, как я вижу наши отношения… — шепнула между поцелуями. — Женись на мне.
Костя замер. Шаг и мат. Он не пойдет на это, и я снова смогу стать собой: успешной, строгой, деловой.
— Жениться ради ебли… — Потрясов нажал горячим концом в самом чувствительном месте. — Таких ценных щелок не бывает.
Рот наполнился горькой слюной. Грубо, однако. Я ждала примерно этого, но не думала, что настолько зацепит.
— Ну и вали! — бросила презрительно. — Твой член тоже не манна небесная, чтобы по щелчку петь ему «Аллилуйя»!
— Ты серьезно сейчас? — Потрясов упер руки в бока и со стоячим прибором строго нахмурился. — Оставишь меня вот так?! — на член кивнул. Кактус у него все-таки не маленький.
— Забирай свою пижонскую рубашку и проваливай. Со мной тебе ничего не светит.
Он рассмеялся. Неприятно. Словно я глупый анекдот рассказала.
— Я даже поспорить готов. Сама еще умолять будешь трахнуть тебя. Ты ведь хочешь меня, я знаю.
— Знаешь, что…
— Что? — грубо оборвал.
— Пошел нахрен!
Глава 6
Костя
—
