Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
— Сегодя в шесть часов дополудни, — начал градоначальник, — городовым № 63 первого участка Выборгской части в подворотне у выгребной ямы дома Янкеля по Ломанову переулку был обнаружен труп молодой женщины с разрезанными внутренностями. Личность жертвы установлена: это солдатка Федосья Гардина, проживавшая неподалеку в собственном доме по Старомуринской дороге. Убитая была на седьмом месяце беременности. Плод отыскан через два часа на Малой Охте, неродившийся младенец мужеского полу, сердце вырезано и исчезло. Как и в прошлый раз…
— Как и в прошлые разы, — дополнил Благово.
— Мы этого достоверно не знаем, Павел Афанасьевич, — возразил Оржевский. — Известно лишь, что это уже пятая жертва за последний год, все они беременные женщины и всем им взрезали живот и вынули и унесли плод. Второй раз, как найден унесенный младенец, и второй раз с вырезанным сердцем. Сволочь!!
Генерал скрипнул зубами, секунду все помолчали, затем Благово, как ни в чем ни бывало, продолжил:
— Это так, Петр Васильевич, но я убежден, что со всеми младенцами поступили одинаково, включая сюда и тех, кого мы не нашли. Всего убийств должно быть девять; значит, осталось еще четыре.
У собеседников Благово вытянулись лица.
— Но почему девять? — словно сговорившись, хором спросили генералы.
— Вы все относительно недавно занялись полицейским делом, господа, хотя у некоторых из вас оно в крови[24], — несколько менторским тоном пояснил Благово. — Потому вы и не знаете это старое уголовное суеверие. Преступники убеждены, что если съесть сердца девяти неродившихся младенцев, то можно совершить любое преступление совершенно безнаказанно. Любое!
— Но, может быть, это простое совпадение? — спросил молчавший до сих пор Плеве. — Какой-то психопат, сумасшедший, режет беременных женщин просто из безумия…
— Сердца. Почему у младенцев забирают сердца? Нет, здесь не психопат. Здесь идет подготовка чего-то очень серьезного, что пугает самого преступника и он пытается заранее защититься от возмездия. Нас ожидает невиданное, свехстрашное событие. Подобные случаи очень редки, так как чересчур возбуждают общество и заставляют полицию искать особенно старательно. Мне известно только одно такое массовитое убийство, причем давно, в шестьдесят первом году в Москве (в начале века подобное, говорят, случалось чаще). Тогда после девяти таких вот убийств произошел переворот в преступном мире Первопрестольной. Иван Голубев по кличке Стратилат сверг «короля» Хитровки Ивана же Балашиху и занял его место. Была большая резня, свыше двадцати человек собрали за зиму по закоулкам, но Стратилат взял верх. Боюсь, что подобный исход только убедил этот поганый люд в верности суеверия.
— Думаете, и сейчас то же самое? Готовится перемена вождей? — подал реплику Грессер.
— И кто, кстати спросить, является сегодня «королем» Санкт-Петербурга? — добавил вопросов Оржевский.
— Это доподлинно не известно. Личность очень законспирированная… Мы знаем, что его зовут Лобов; возможно, это кличка. Иван Дмитриевич Путилин давно его выслеживает, да Бог удачи не дает. Опять же сдал очень наш первый сыщик, часто болеет, а его ученики не столь талантливы, как он. Сведения очень расплывчивые, но есть один купец первой гильдии в сильном подозрении, и фамилия у него как раз Лобов.
— Купец первой гильдии?
— Что ж в этом странного? Не каретным же мастером ему числиться. В Петербурге 786 купцов первой гильдии, из них не менее 20 подозреваются в разных нехороших вещах: контрабанда, фальшивые деньги, сокрытие доходов. Но этот особенный.
— И он действительно «король»? В том смысле, что обладает в их мире властью, — пояснил свой вопрос Оржевский.
— Всем королям король. Уже два года, со смерти небезызвестного Блохи, Лобов царствует в столице, и подмял под себя все шайки и преступные сообщества. Даже «Черные братья», финские то ли бандиты, то ли сепаратисты, вынуждены были подчиниться ему в пределах Петербургской губернии, после того, как были перебиты две их явочных квартиры. Лобов поставил на поток новый для России вид преступлений — вымогательства. Его отряды обложили данью все мелкие лавки, постоялые дворы, трактиры и харчевни в городе и даже уезде…
(Тут градоначальник смачно выругался, виновато посмотрел на коллег и понурил голову).
— … Да, да, Петр Аполлонович, ваши предшественники изрядно развратили столицу. Что вы хотите — каждый участковый пристав набирает в лапу не менее тридцати тысяч в год. Это все Лобова деньги; поэтому о нем по сию пору ничего и не известно. Отряды сборщиков дани (в Америке их называют модным словом «рэкетиры»[25]) хорошо вооружены и решительны. Если лавочник отказывается платить, его лавка на первый раз сгорает; на второй раз могут и убить, поэтому платят все, кто не имеет знакомств в полиции. Кроме того, у Лобова сеть отделений по России, включая сюда и Сибирь; в каждом централе, на каждой каторге имеются свои люди, которые помогают тем членам шайки, кто молчал на следствии и суде. И, естественно, наказывают болтунов. Это самый сильный ход Лобова, до него никому не удававшийся. Его агенты выходят на поселение и живут там, как в командировке, два-три года, обеспечивая связь, поддержку беглых, передачу ценных грузов (например, россыпного золота, украденного с приисков). Затем возвращаются в города Европейской части России, сдавая пост сменщику. Лобов человек серьезный, организация у него будь здоров, и, конечно, без его ведома в столице ничего выдающегося произойти не может. Тем более пять убийств.
— Вы думаете, Павел Афанасьевич, это под него роются? Как в Москве — готовят замену?
— Боюсь, Петр Васильевич, все еще хуже. И намного хуже. Если бы готовился переворот, мы наблюдали бы войну банд. В Москве, например, она длилась полгода до воцарения Стратилата и полгода после. У нас же все тихо. Я ожидаю совсем нехороших вещей. Хотел бы ошибиться в своей догадке, но… Вы заметили особенность в датах совершения всех пяти убийств?
Плеве и Оржевский недоуменно переглянулись, Грессер зашелестел бумагами:
— Что-то в апреле их много было, а первое в самом начале января. Вот, нашел! 3 января обнаружен труп на Фурштадской, в Литейной части. Потом долго не было, о находке уже забыли, а затем как прорвало: 11 апреля в Кокушкином переулке, 28-го — на Большой Болотной улице (там неподалеку мы нашли первый плод, а до того не находили), 30 апреля — на острове Гоноропуло. И вот сегодня — в Ломакином переулке. Какая же тут система, Павел Афанасьевич?
— Отнимите от всех чисел один день. Ведь трупы всегда обнаруживались утром, а убийства происходили накануне. И задайте себе вопрос: а что у нас было вчера, 6 мая?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
