отличается, и такой же конь борзый. Поганец ретивый. Сам мелок, а гонора на Альфу всех волков, хотя никто гарантии не давал, что он им станет. Тут оговорка. В принципе да… возможно… Нилка и дорастет до тысячи годков.
Нахрапистый и шустрый, примчался без какой-либо стаи, что ввело нас в ступор, поскольку волки обычно стаями ходят. Наглый и дерзкий, увидел меня и кричать начал:
— Право, карлик, не имеешь, Демона от короля волчьего прятать! Я свою работу, сука ты мелкая, пришёл выполнять!
Королевские хлопоты у него такие. Совесть под каблук, разворотистый какой.
Ради смеха бет своих, я в нос ему сунул заявление Морока.
— Крестничек твой человеческую самку обесчестил, и подлежит полному уничтожению, — пропел я ему. — Но вместе с королём, который допускает такие вещи.
Лихо заревел, заявление порвал.
— Да я, блядь, вашу ебаную Зачистку с землёй сравняю! Вы вообще, кто такие?!
— Я – Альфа всех волков, — скидывая с себя бумажки, ответил ему.
Не поверил, потому что Явные волки думали, что Альфа только один бывает. Но это не так. В их Лесу Альфой был Феофан, я в Скрытом Лесу. Ещё на границе с нами жил Всегор Соловей Разбойник, в Клыкастых горах Морена Морена, был ещё Зима Летович, где он, сказать не могу. И девять Дикими бегали, одним из которых на тот момент уже был Акила Деянович Род.
— Покажи, какой ты Альфа, — посмеялся надо мной, скор на ногу Лихо.
Беты мои от такой дерзости дар речи потеряли.
— Ребёнка мне отдали, шелудивые! Я убью его, потому что Демон, пусть даже в человеческом обличье.
— А заткни-ка ты пасть, — попросил я его вежливо, и тогда он принял полный оборот прямо в здании.
Ни стыда в глазах у вашего Нила Ильича, вот говорю вам, весь в папашу своего.
Подрались мы с ним, точнее драться там было не с кем. Разложил я его по косточкам, и так кинул криво, чтобы эти косточки срослись неправильно. Так что в здание Булочной, где располагался клан зачистки, в подвале мокром лежал Лихо два года.
А я расстроился немного, что дурак он такой. Клан мой в другое место переехал, а я помчался в Китай, чтобы выловить матушку из опиумного сна. И подарить ей двенадцать персидских ковров.
Демон же рос очень быстро, коварным был, злым, родителей своих убил и явился в Зачистку, объявив себя оборотнем. Наши на него посмотрели и запомнили наказ мой, что убивать его не следует, и оставили у себя. Врун Пересвет Аркадьевич был, гадкий и мерзкий.
Вот вы меня спросите: «А зачем оставил такого Демона?» А потому что разозлил меня Лихо Нил Ильич. Все волки, которые постарше, приблизительно знали, кем он вырастет, а вырастет в Альфу всех волков. И чтобы был он полноценным Альфой, каждый взрослый волк считал своим долгом подсунуть ему неприятностей. Да побольше-побольше, и посмотреть как он справится с ними. Ну я и не был исключением, оставил ему Демона в мире людей. А вот дальнейшую историю многие слышали. Нил Ильич создал вакцину страшную, вакцину, которая из человека делает оборотня. Но оборотни эти неполноценные, уродуют волчье племя. И вот этой вакциной решил воспользоваться Пересвет Аркадьевич Овинник, чтобы стать властителем мира. Лихо в свою очередь справился с ним.
Насколько я знаю, умер Данька от лап Демона. Поделом ему, кобелю блудливому.
Это я к тому, что нельзя нарушать волчьи законы ни в коем случае. И Демонов рожать не советую вам.
____________
Старик опять остановился, и мы с волчицей тоже. На дороге впереди появился здоровый серый оборотень. Это взрослая особь.
— Вот и Петя спешит нам навстречу.
Петя вскоре обернулся мужчиной, высоким и жилистым. Я не похож на него ничем. Тёмный он. На бёдрах юбка, шлёпал мохнатыми ногами по лужам. И чем ближе приближался, тем ниже наклонялся.
— Доброе утро, Лад Радомирович и матушка наша.
— Здравствуй, Петенька, — усмехнулась оборотница и вышла вперёд Лада Радомировича, чтобы встретить пришельца сладким поцелуем.
Петя, совсем страх потерявший, умудрился при живом муже по женщине лапищей проехаться. Нравилась она, потому что Альфа.
Я украдкой глянул на старика, он только усмехался, видно с матушкой не особо у них хорошие отношения, раз она даже посылала его. И разрешал ей старик волчьи игры.
Пара волчья увлеклась, и Лад по плечу Петра постучал посохом:
— Ну-ка, посмотри, кого мы привели.
Пётр вышел ко мне и восхищённо уставился.
— Смотри, зовут его Фирс, — шептала матушка за его спиной. — Внимательно смотри, Петя. Это спасение вашего клана. Будь любезен, не обижай.
— Иди сюда, сынок, — распростёр объятия Пётр.
И я радостно пошёл к нему.
— Всё-таки Лихо, — хрипел старик, — выгнал тебя не просто так. Имей в виду это, мальчик. Здесь тебе будет хорошо, здесь ты себя найдёшь. Нилка изначально знал, что ты чужой. Я так догадываюсь, что не полностью знал, как был дураком так и остался, а ещё гадёнышем редкостным. Но дело делает.
Пётр принял меня в свои объятия и поцеловал. Манкой пах, энергия у него горячая. Теперь и я буду попахивать молочные кашей.
— Добро пожаловать в Любый клан. Загляните к нам на огонёк?
— От чего ж не заглянуть, — кивнул старик. — Такого мальчика тебе ведём, нужно посмотреть, как ты его расположишь у себя.
— Всё хорошо будет, любить будем, — Петя с восторгом рассматривал меня. — Нужен он нам. Ты прав, Альфа.
— Я всегда прав, — шепнул Лад Радомирович и стукнул посохом об землю.
***
Ох, как я соскучился по городам! Да чтобы оборотный, да чтобы большой, чтобы от человеческого мало отличался. В Лю́бом клане любый город, красоты земной. Дома высокие, разных цветов, и бары там были и кинотеатр, и четыре производства. Что производили я пока не знал, но заводы видел.
Самый густонаселённый клан. Потому что законы тоже лю́бые. По дорогам мощёным ездили машины: электромобили и на биотопливе, люди оборотные выходили на проспект и кланялись нам, приветствовали.
— Фирс пришёл к нам, лю́бый родственник! — кричал своим боевым товарищам Пётр, вгоняя меня в краску.
Вёл нас Петя в большой дом, не могу сказать, что замок, скорее коттедж на берегу реки. Состоял дом из многих корпусов. Там жила верхушка клана.
За высоким забором всё красиво оформлено, уже снег
