слова заставили меня вспомнить кое о чём. Я взвилась.
— Что значит — не нужны были? — зашипела. — Ещё как нужны! Что вы так долго возились? Лэйс, скажешь, что сочинил про меня похоронную песню — убью на месте.
— Не сочинял, — примирительно вскинул руки ведьмак. Но держать язык за зубами за месяц не научился. — По правде говоря, я давно уже написал их про вас обеих.
— Ты написал про меня похоронную песню? — Анаилира сделала шаг вперёд из темноты и схватила парня за грудки.
— Исключительно в практических целях!
Подруга не выглядела убеждённой.
— Лири, ну мы же Тайку пришли спасать, не злись!
Драконица вскинула точёные брови, помолчала, но, схватив нас за руки, в итоге поволокла вглубь тёмного коридора. Видно было чуть больше, чем ничего, и до меня начало доходить:
— Это не служебный коридор. Это портальный коридор!
Ребята ничего не ответили, но мне и не надо было:
— Вы что, совсем сдурели, открывать во дворец императора портальный коридор?!
— Да он безопасный, никто и не заметил… — начал было Лэйс, но я яростно на него шикнула.
— Да причём тут это?! Сколько наших драгоценных тальзинов вы потратили на коридор в дом Орлена? Да это же целое состояние. Вы нас без заработка оставили?
— Дом Орлена, — фыркнула Лири.
Я готова была на себе волосы рвать от досады. Провести месяц во дворце постоянно флиртующего дракона, скрывать заказчика, покрывать друзей, терпеть драконьих девиц, лгать… чтобы, когда меня спасают, узнать, что они потратили заработанные деньги на моё спасение?!
Всхлип вырвался непроизвольно.
— Тайка, ну мы не совсем всё потратили… — Лэйс утешительно сжал мне плечо, но меня это как-то совсем не утешало.
— Так всё-таки их потратили…
— А ты думаешь, почему ты тут месяц торчала? — разозлилась Анаилира. — Тайный вход в сокровищницу был уничтожен, а дворец окружили такими защитными чарами, что даже нашими совместными усилиями не развеешь, они мгновенно восстанавливаются. Этот твой Орлен не только послал своих ищеек уже везде, чтобы вернуть краденое из сокровищницы, он явно очень не хочет возвращать домой ту, кто в сокровищнице оказалась.
— Защитные чары настолько сильные? — поразилась я. — Что, даже дырочку не проделать и не прошмыгнуть?
— Даже точечку! — отрезала драконица.
— Мне просто ни разу не удавалось их толком прощупать… — призналась я.
— А вот мы прощупали как следует! — Лири казалась чем-то очень недовольной.
— Так что единственным выходом оставалось побыстрее избавиться от артефакта, чтобы на нас не вышли, забрать деньги и оплатить прямой портал, иначе к тебе никак не пробиться, Тайка, — объяснил ведьмак.
— А может и не стоило пробиваться, — снова намекнула на что-то подруга.
— Да в смысле? Так вы меня бросить хотели?
— Да какое бросить? — Анаилира, наконец, остановилась и, резко развернувшись, ткнула мне в грудь когтистым и чешуйчатым пальцем. Она с трудом сдерживала эмоции и, кажется, нашла им выход наружу. — Хотели бы — не пришли. Просто, Тайка, ты дура. Дура, которая даже не понимает, почему. Подумала сейчас о тальзинах, что мы потратили на твоё спасение, но платье на тебе стоит кучу тальзинов. Жизнь во дворце — кучу тальзинов. Твоя жизнь для императора в целом стоит кучу тальзинов.
— Она права, лисичка.
Лэйс вскрикнул, Анаилира медленно обернулась и кивнула Орлену, словно только и ждала, когда в конце портального коридора мы встретим хозяина дворца, а я… у меня банально отвисла челюсть!!!
— Я попробовал твой супчик, — Орлен встал от нас на почтительном расстоянии, но так, что мог преградить путь драконьей тушей в любой момент.
Коридор вывел нас в столице Сире, недалеко от скрытого от посторонних глаз иномирными чарами общежития гильдии колдунов. И драконий император ждал нас здесь. Здесь, как если знал, где общежитие находится и откуда мы…
Я икнула:
— Вкусно было?
Губы мужчины нервно дёрнулись:
— Очень.
— Вот как…
— Твой суп мне понравился больше всего. От него… такое интересное послевкусие.
— Вот как…
— А ещё я узнал имя твоего отца. Он готов признать тебя дочерью. Счастлив даже.
— Вот как… — я вообще не соображала, что он говорил. Ситуация была… как во сне. Дурном.
— Ну ладно, раз вы все так спокойно реагируете… — Орлен усмехнулся в кулак. Наша троица стояла, замершая, словно нас заколдовали. — Тогда скажу, что я узнал всё и о тебе, Анаилира Парлайская, опальная принцесса Королевства Снегов. Твой отец готов даровать тебе прощение в обмен на то, что ты выйдешь замуж за любого дракона. Необязательно того, кого он выбрал.
Рядом стало значительно холоднее. Кажется, Лири что-то заморозила.
— И о тебе, Виндерлэйс Миранис. Тебе следует знать, что ты чистокровный дракон. Твой отец в молодости перешёл дорогу одной русалке, так что она похитила тебя, подменила тобой человеческого ребёнка твоих приёмных родителей, а того ребёнка забрала в Русалье Море. Мы сейчас пытаемся договориться о его возвращении на сушу. Твоя семья расскажет тебе всё подробнее. Они очень рады нахождению единственного сына. Твоя сестра Ририан жаждет познакомиться с тобой.
— Вот как… — выдохнули мы втроём. Всё же столько совместных расхищений сказывалось на реакциях.
Секунда.
Две.
Три.
— Стой, что?! — проорал Лэйс, не в силах пошевелиться, так как по шею был закован в лёд.
— Неужели?! — у Лири под ногами трескалась морозная корочка.
— Да ты прикалываешься?! — ну, а я просто только поняла. Что-что он делал весь этот месяц? Кого он нашёл? Да насколько он могущественный?!
— Шучу я иначе, чаровница Таисия Кальварекс. Да и для твоего отца узнать, что у него есть дочь, стало величайшим подарком. Помимо потомков рода Сираксес, вы двое — единственные огненные драконы империи.
Глава 9. Цена любви
Солнце за окном кабинета императора медленно катилось к закату. На столе передо мной стояли чай и сладости, но я ни к чему не могла прикоснуться, поглощённая мыслями.
Орлен хотел меня. Хотел не как кочан капусты или самый спелый арбуз на базаре. Он хотел меня не как сокровище, которым владеешь, но никогда не достаёшь из сокровищницы, а если и достаёшь, то значит, наступили тяжёлые времена, как это было бы с Амулетом Всех Стихий. Драконий император хотел того, что нельзя получить без желания другого.
— Ты влюблён в меня? — прямо спросила я, смакуя слово, неуверенная, что когда-либо до сего дня понимала его смысл. Гэртан… был удобен. Когда он перестал, принеся неприятности, мы разбежались.
Орлен усмехнулся и покачал головой.
— Нет.
Я почувствовала себя дурной. Только если раньше моя дурость была чем-то вроде отличительной черты, то сейчас на языке осела горечь — то был горький вкус разочарования, который вряд ли удастся заесть
