Мама ведь сказала…
- Сказать-то сказала, - я понизила голос, чтобы графиня нас не услышала, - но сколько в этом рассказе правды? Леди Беатрис, значит, грешница, а король – жертва?
- Потише, Ли! – Винни испуганно оглянулась по сторонам. – О таких вещах нельзя говорить! Тем более – в королевском дворце! Конечно, король – жертва, его же околдовали…
- Хм… - только и произнесла я, потому что в этот момент как раз увидела герцога де Морвиля.
Он стоял рядом с королём, и они о чём-то разговаривали. У короля было бледное и заострившееся лицо, и он держался за руку герцога, как утопающий хватается за брошенную верёвку. Герцог был на голову выше короля, гораздо стройнее и гораздо шире в плечах. Вот он поддержал короля под локоть, оглянулся – и всё это чёткими, красивыми движениями, будто танцор, исполняющий на сцене. Вообще, этот проклятый отпрыск грешной фрейлины выглядел на редкость впечатляюще. Картину не портили даже белые волосы, и я сейчас недоумевала, как сначала могла принять его за пожилого человека – да это же эльф какой-то, а не мужчина. Эльф Лунный Свет – как в сказках. И сама его жизнь больше напоминает сказку. Если леди Кармайкл не соврала. А она может наплести ерунды, с неё станется.
Пока я разглядывала короля и его брата, её величество королева Алария поднялась, потряхивая посохом и рассыпая колосья, и объявила:
- Прекрасные и благородные дамы! Да-да, я обращаюсь к дамам, а не к господам! – она засмеялась, показав прелестные ямочки на щеках. – На моей родине есть прекрасный бальный обычай – один танец дарят женщинам, и они могут выбрать кавалера себе по сердцу. Пусть каждая из нас возьмёт вот эту веточку, - королеве поднесли корзинку, полную веточек серебристого плюща, которые крепились к булавкам, - и прикрепит на камзол кавалеру. Это будет приглашением на танец, и кавалер не имеет права отказаться! Смотрите, я подам вам пример! – она сунула посох и сноп колосьев в руки стоявшей возле неё фрейлине, схватила веточку плюща и подбежала к королю, прикрепив булавку ему на отворот камзола.
Король улыбнулся немного вымучено, но поклонился и повёл королеву танцевать.
- Скорее, - услышала я шёпот леди Кармайкл, которая подталкивала Винни в спину, - бери ветку и беги к виконту! Быстро!
Винни послушно отправилась к фрейлине, державшей корзинку, затерявшись в толпе девиц и благородных дам, которые очень живо бросились поддерживать королеву. В самом деле, пригласить самой, а не дожидаться, пока тебя пригласят – это так ново, так оригинально! И кавалер не может отказаться!.. Какой шанс потанцевать с тем, кто тебе всех милее…
Рядом, будто совершенно случайно, замаячил Гриф, а чуть дальше я заметила господина виконта, которому пришлось спасаться бегством, потому что почти десяток девиц ринулись к нему с веточками плюща в руках. Но я заметила и ещё кое что – герцог де Морвиль отошёл к столу, сделав вид, что хочет взять бокал с вином.
Пока в зале царила весёлая суматоха, и дамы отважно сражались за кавалеров, к герцогу не подошла ни одна. И выглядел он в своём чёрном камзоле, без маски, как-то странно… Словно был здесь лишним… Если леди Кармайкл сказала хотя бы четверть правды о нём, вряд ли вдовствующая королева была рада видеть сына соперницы при дворе. Ну и незаконнорожденный – это клеймо на всю жизнь. Такое не исправить даже заслугами перед страной и королём…
- Веточку, госпожа Лайон? – фрейлина королевы, улыбаясь, протягивала мне почти опустевшую корзину. – Неужели вы никого не пригласите?
- Конечно же, приглашу. Спасибо, - я выхватила из корзины веточку плюща.
Серебристо-серая, со светлой каймой по краям резных листьев, она казалась подёрнутой первой осенней изморозью.
Расстегнув булавку, к которой крепился плющ, я прошла мимо Грифа, мимо Корсара и Восточного султана, и подошла к герцогу. Он по-прежнему стоял возле стола, повернувшись к залу спиной, и я вдруг подумала, что волосы у брата такие же серебристые, как плющ на булавке.
- Разрешите пригласить вас, милорд? – спросила я, и герцог резко обернулся.
Сначала наши взгляды не встретились, потому что оказалось, что я едва достаю макушкой до плеча господину де Морвилю, и ему пришлось опустить глаза, прежде чем увидеть меня.
- Королева объявила, что дамы могут приглашать кавалеров, - я улыбнулась и прикрепила булавку с плющом на чёрный камзол герцога - слева, возле сердца, и закончила, очень довольная своим выбором: – Имейте в виду, кавалер не имеет права отказаться.
Он помедлил, а потом протянул мне руку. Я кокетливо вложила пальцы в его ладонь, отметив, что перчатки герцога были слишком плотные для бала. Такие перчатки хороши для охоты – из толстой кожи грубой выделки. Вот у меня – лайковые перчатки. Тонкие, мягкие, как шёлк. И смотрятся они очень изящно, и совершенно незаметны на руке - такие перчатки даже не чувствуешь, они будто вторая кожа. А в толстых перчатках… Как можно насладиться прикосновением к руке дамы? Или как обменяться нежным пожатием?..
Но каждый волен носить то, что хочет. Возможно, герцог был занят и не успел надеть бальные перчатки. Или ему неприятны чужие прикосновения.
Мы с милордом де Морвилем присоединились к танцующим парам, и не успели сделать приветственный поклон друг другу, как герцог неловко шагнул и наступил мне на ногу. Он сразу извинился, вспыхнув быстрым, жарким румянцем, но я сделала вид, что ничего не произошло.
Винни тоже вышла танцевать – в паре с Филином, кстати. То есть с виконтом Дрюммором. Мысленно я поздравила её, но и удивилась – как моя скромная и нежная подруга сумела победить при такой конкуренции. Не иначе, подсуетилась леди Кармайкл. Например, в нужный момент подставила виконту ножку, чтобы он упал в аккурат в объятия Винни.
Король и королева танцевали в центре, и все старались пробиться поближе к их величествам. Золотистое платье Винни тоже замелькало где-то в середине толпы, но мы с герцогом заняли место с краю. Я интуитивно угадала, что герцог не хочет танцевать на виду у всех, и поэтому не стремилась передвинуться поближе к их величествам. Но зато не угадала, что мой кавалер будет танцевать молча, напряжённо стиснув губы и глядя в пол.
Впрочем, сразу стало понятно, что танцевать герцог не умеет. Каждую минуту он наступал мне на ноги, краснел и бормотал извинения. Наконец, когда сложные танцевальные фигуры закончились, и мы пристроились
