Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Питомник «подняли» за три месяца, вкалывая по шестнадцать часов в день и подрабатывая где придется для пополнения скудных финансовых вложений в общее предприятие. Поначалу решили все сделать честно и добропорядочно, но увы — обстоятельства были сильнее всякого желания жить по правилам! Цены кусались, чиновники привычно подмигивали, открывая, как бы между прочим, верхний ящик стола — затраты получились раза в полтора большие, нежели планировали. Пришлось действовать как привыкли: тащить отовсюду помаленьку, по дощечке, по кирпичику, подворовывать на окрестных новостройках и дачах. Ну и, разумеется — без этого никак! — дважды были застигнуты на месте преступления и обстреляны дробью хозяевами рачительными, отчего у Саши Маслова на попе осталась довольно своеобразная татушечка туземно-тотемного типа. Однако результат с лихвой компенсировал все моральные траты: питомник вышел на загляденье, аккуратный, чистенький, красивый — словно только что отстроили. Теперь оставалось заселить его кем положено и приниматься за работу.
— Вот уж точно — основой любого крупного состояния обязательно является какой-нибудь криминал или мошенничество, — вольно переврал классика Рудин, когда они с Соловьем обследовали местный рынок околособачьих услуг и себя на этом рынке в упор не увидели. — Придется уподобиться гашековскому Швейку — другого пути не наблюдаю…
Действительно, на весь трехсоттысячный Краснореченск было зарегистрировано целых четыре заведения, которые дрессировали собак и учили хозяев, как с ними обращаться. Все они работали по наиболее простому и современному импортному методу: давали владельцу собаки общие навыки дрессуры, «ставили» псу управляемую агрессию и охранные навыки и через полтора-два месяца занятий выпускали готового к функционированию защитника семьи, охранника и служаку. За услуги тутошние кинологи брали достаточно дорого, но быстрота обучения и кажущаяся эффективность результата вполне удовлетворяли краснореченских собаковладельцев.
Рудин же с коллегами привыкли работать по старинке, руководствуясь нерушимыми постулатами отечественной школы, которые настоятельно требовали тратить на подготовку собаки от четырех до шести месяцев. В процессе этой подготовки специалист глубоко и всесторонне изучает психологию пса и его владельца, притирает их друг к другу, учит понимать и любить равновелико каждую половинку тандема. В отличие от экспрессивного импортного метода дрессуры, который предполагает в первую очередь тренировку навыков и насильственное внедрение установок, наша старая школа делает особый упор на воспитании взаимопонимания и правильного поведения, что ляжет затем в основу всех последующих отношений между псом и его владельцем.
Как показала прежняя практика, нашим парням с их старозаветными замашками составить конкуренцию современному методу не стоило даже и пытаться. Немногие доголюбы по нашему нетерпеливому времени предпочитают качество высшей пробы и длительную шлифовку мастерства быстрому и внешне вполне приемлемому современному методу. А перестраиваться на новый лад Рудин со товарищи не могут и не хотят — и дело тут вовсе не в патологической добросовестности и титанической твердолобости, являющейся следствием двадцатилетнего пребывания в Вооруженных Силах. Если подходить к данному аспекту упрощенно, уместно будет такое сравнение: это примерно то же самое, как после высококачественного секса с лучшими представительницами прекрасного пола добровольно перейти на синтетическую вагину и порножурналы. Нормально? А чтобы вредные скептики — приверженцы новаторских методов — не морщили жирные губы в ехидной ухмылке, вот вам конкретный пример из личной практики Рудина, исчерпывающе иллюстрирующий те особые отношения в тандеме человек — собака, что дает нам консервативная школа отечественной дрессуры…
…В конце марта 1995 года Рудин со своей рабочей парой — немецкими овчарками Ингрид и Рэмом был придан сводному отряду для «отработки» одного из районов Грозного. Погода стояла мерзопакостная — туманная морось с редкими просветами, — настроение было примерно такое же, как и всегда в таких случаях, когда приходится заниматься заведомо бессмысленной работой для «галочки».
— Понятно, если захотят — обязательно завалят или взорвут, хоть ты обосрись, — выразил на инструктаже общее мнение командир сводного отряда. — Но наше дело маленькое: сказано — значит, «чистим»…
«Отрабатывали» район в связи с намечавшимся прибытием какой-то импортной комиссии, желавшей в преддверии надвигающегося тепла оценить эпидемиологическое состояние полуразрушенного города, чтобы потом совместными усилиями бороться со всеми подряд ящурами, холерами и прочими напастями военной поры. Суть такой «отработки» состоит в следующем (обратите внимание, как солидно звучит!): отловить в обозначенном районе всех вражьих снайперов, найти и обезвредить установленные специально на комиссию мины-фугасы-растяжки, обнаружить заготовленные боевиками для засад позиции и схороны с оружием и, вообще, всесторонне обеспечить для этой комиссии полнейшую безопасность. Раз-два — отловили, три-четыре — нашли, обнаружили и обезвредили, и — сидим спокойно на контрольных точках и курим. Нормально!
Неэффективность данной «чистки» двойственна, она очевидна для любого солдата, который сидит на блокпосту или на заставе, и отчего-то недоступна пониманию верхних золотопогонных дядек, хоть в народе и говорят, что сверху виднее. С точки зрения нормальной тактики, такая чистка — напрасная трата времени, поскольку Грозный нашпигован войсками, как портовый город шлюхами, и вроде бы полностью контролируется федеральным командованием. Это примерно то же самое, как если бы вы, безвылазно находясь целый день дома, перед сном решили проверить все шкафы — а вдруг забрался кто?! (Интересно, как на вас посмотрели бы ваши домашние?)
А точку зрения низового ратного люда, который все здесь вдоль и поперек облазил и изучил обстановку в районах не хуже, чем конфигурацию сосков любимой женщины, озвучил командир сводного отряда — смотрите выше.
Три месяца войны показали, что «духи» отнюдь не идиоты с камикадзешными наклонностями, к встрече гостей готовились основательно и резервы родного города используют на все сто — в том числе и подземные коммуникации. Иными словами, пока наш официоз орет о спокойной обстановке и докладывает об окончании очередной фазы контртеррористической операции, местные товарищи шастают меж застав и блокпостов, когда и куда им заблагорассудится, и потихоньку делают все, что пожелают. Вот вам двойственность.
В подобном мероприятии Рудин участвовал дважды, и сейчас, как и в первый раз, такое времяпрепровождение ему здорово не понравилось. Массовка здесь была еще та: триста человек, два десятка собак, шум, гвалт, неразбериха в эфире — похоже, командование наше целью ставило не «отловить и обезвредить», а посильнее нашуметь и впечатлить противника численностью — авось не полезут.
Серега, возглавлявший «группу ликвидации снайперов», привык работать индивидуально, по определенному профилю и непременно добиваться результата. На чистку же согнали с соседних подразделений кинологов с разномастными собаками-саперами, наскоро обученными для обнаружения взрывчатки, и в их компании Рудин со своими филигранно вышколенными антиснайперами чувствовал себя, как потомственный английский аристократ, попавший по какому-то чудовищному недоразумению в кафе дальнобойщиков.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
