о нём вообще ходят слухи, что он, подобно вампирам, пьёт кровь своих рабов.
Блад немножечко смутился.
– Но ведь там были и другие люди, достойные сочувствия, – неуверенно пробормотал он.
– Дядя хотел поставить новое чучело на плантации. Вы показались мне вполне подходящим для этой цели.
– Это был комплимент? Пипетка без талона…
– Услышь это мой дядя, вас запороли бы плетьми.
– Не прокатит, губернатор болен подагрой, а у его супруги расстройство психики.
Арабелла нахмурила бровки, казалось, борзеющий Блад начал её раздражать:
– Но как вы вообще попали сюда? Невиновных у нас не сажают!
Тогда он кратко рассказал ей о том, что с ним приключилось.
– Боже мой! Какая подлость! – пылко воскликнула смуглая красавица, выслушав его. – Впрочем, рада, что вы неплохо устроились. Адиос, амиго!
Арабелла тронула поводья и, не оборачиваясь, продолжила путь. Негры подтянули спортивные трусы и побежали за ней.
Пару минут Блад тупо стоял, задумчиво рассматривая изумрудно-синюю поверхность огромной Карлайлской бухты, облака, чаек и корабли, пришвартованные у набережной. Здесь действительно было в миллион раз лучше, чем в английской тюрьме, но всё равно это была тюрьма. С острова бежать некуда. То есть вообще.
Он повернулся и направился к жалким хижинам, сделанным из пальмовых листьев, грязи, соплей и веток. В них ютились рабы, с ними вместе жил и Блад. А вы рассчитывали на что-то другое? Увы, кто бы ему позволил расширить свои апартаменты…
Добрый доктор каждый день видел, как страдают эти люди. С восхода до заката они впахивали на сахарных плантациях под ударами кнутов жестоких надсмотрщиков. Одежда несчастных превратилась в лохмотья, они жили в грязи, как скот; их кормили такой дрянью, что уже целых четыре человека заболели и умерли, прежде чем заносчивый полковник позволил Бладу заняться их лечением, вспомнив до кучи, сколько он заплатил за живую силу.
…Первый же восставший раб был насмерть запорот плетьми на глазах у всех. Ещё один, решившийся бежать, был пойман, и ему на лбу выжгли буквы «БК» – беглый каторжник. Не путайте с К&Б. В общем, несчастный умер от болевого шока, после чего уже полная безнадёга охватила большинство осуждённых.
Питер Блад невольно отматюкал мисс Арабеллу, уверявшую, что её дядюшка ещё не худшая тварь в сравнении с другими плантаторами. Но по крайней мере, он знал, что, пока у господина губернатора есть подагра и ещё более настырная и капризная супруга, ему не придётся рубить сахарный тростник, надрываясь под палящим солнцем и плетью надсмотрщика.
Позже, наверное, два-три раза Блад вновь встречал Арабеллу Бишоп, старательно обходя её стороной за километр. За всю свою богатую событиями жизнь он не встречал большего негодяя, чем её дядя, и опасался, что какие-то родственные пороки, к примеру безжалостная жестокость, маниакальная тупизна или ещё что-то, вполне могли перейти и к его племяннице.
…Но мы-то с вами знаем, что всё это пустые домыслы. Брат полковника, вдовец Том Бишоп – отец Арабеллы, был добрым и мягким человеком. С пятилетней дочкой приехал он на Антильские острова и стал вести жизнь плантатора. Преуспев в Новом Свете, он вспомнил о младшем брате – военном, довольно глупом, вздорном и жестоком человеке. В непонятной заботе о нём он перевёз его на Барбадос и с какого-то хрена берёзового сделал совладельцем плантаций.
Именно благодаря полному доверию со стороны отца маленькая Арабелла росла самостоятельным ребёнком с независимым характером, умела ездить верхом, стрелять на взлёт, брала у отставных матросов уроки профессионального бокса и читала запрещённые, не по возрасту, книги. В целом они с папой отлично ладили, гуляя вдоль побережья и болтая обо всём подряд.
А несколько лет спустя Бишоп-старший скоропостижно умер, оставив пятнадцатилетнюю дочь на попечение своего единственного брата. Естественно, в отношениях между дядей и племянницей не было ни сердечности, ни теплоты. Однако номинально она была его компаньоном, поэтому ему приходилось с ней считаться. Да и куда бы он на фиг делся…
…Так вот, в самом конце мая при воистину гнетущей жаре в Карлайлскую бухту медленно втащился побитый английский корабль «Прайд оф Девон». В его бортах зияли многочисленные пробоины, на месте рубки чернела большая вырванная дыра, а от бизань-мачты торчал, словно окурок, жалкий обрубок с зазубренными краями. По словам капитана, они вдруг встретили два корабля вампиров под кастильским флагом у берегов Мартиники, и те якобы навязали ему неравный морской бой. Капитан божился Христом-богом, что он лишь оборонялся. Но никто особенно не верил, что это были вампиры…
Один из «вампирских» кораблей ушёл, и если «Прайд оф Девон» не преследовал его, то лишь потому, что потерял скорость. А вот второй «вампирский» корабль они потопили после того, как сняли большую часть находившихся на нём ценностей. По факту это была обычная пиратская история, в которой британцы и испанцы с поочерёдным успехом грабили друг друга, одновременно жалуясь на «вампиров» во все международные инстанции.
Губернатор Стид, как и любой из губернаторов южных колоний английского короля, да по совести вообще как ЛЮБОЙ чиновник ЛЮБОЙ страны, всегда имел свою долю с каждого такого рейдерского захвата. Поэтому корабль «Прайд оф Девон» получил убежище в порту и всё, что требовалось для починки судна.
Почти половина высадившегося экипажа была ранена. С собой они привели ещё и шестерых захваченных испанцев. Якобы пленников тех самых «вампиров». Всех раненых разместили в одном длинном сарае на пристани, но если о британских моряках заботились два авторитетных местных врача, то на испанцев кинули Питера Блада. Во-первых, он хорошо владел их языком, а во-вторых, он был раб, поэтому если кто-то из них действительно окажется вампиром, то раба-то и не жалко…
Если кто помнит, то после двух лет «отдыха» в испанской тюрьме доктор искренне ненавидел всех сынов солнечной Кастилии, но тем не менее всё равно честно исполнял свой врачебный долг и лечил всех. Раненые испанцы, искренне изумлённые, что их не повесили и не расстреляли без разговоров, вели себя смиреннейшим образом. А это уже крайне бесило англичан…
Питер Блад перевязывал испанского моряка, когда сзади раздался хриплый голос:
– Ты что здесь делаешь, грязная скотина?!
– Пью кофе с вафельками и шоколадом, – не оборачиваясь и не прекращая перевязки, буркнул Питер.
– Что ты несёшь, тупой идиот?! – над доктором выросла массивная фигура полковника. – Ты же лечишь этого безбожного испанца!
– Вас не обманешь, – равнодушно подтвердил Блад.
– Конечно, не обманешь, я же всё вижу! Кто тебе это позволил, подлец? И прекрати свою дурацкую возню с этим мерзавцем, когда с тобой говорит хозяин!
– Ничего не знаю, приказ губернатора! Вон, кстати, он машет вам платочком.
Жёлтое лицо полковника побагровело от ярости.
– Я ему этот приказ сейчас засуну в… – неопределённо пообещал он и, потрясая кулаками, зашагал в другой конец сарая.
Питер самодовольно усмехнулся. Бишоп, конечно, бушевал и неистовствовал, топая ногами и
