в обыкновенное убийство. Он либо замерзнет насмерть, либо крысы отгрызут что-нибудь, с их точки зрения, ненужное, либо его обнаружат магглы или другие волшебники. И если первые просто передадут в полицию, а там уже очень сложно прогнозировать развитие событий, то вторые просто и незатейливо грохнут, уверен, Наземникус много кому нервы потрепал. Но в целом — ни тот, ни другой, ни третий вариант меня не устраивал, поэтому я выбрал иной путь. С помощью трансфигурации тушка Флетчера успешно превратилась в не слишком симпатичную табакерку, которую я положил в карман пальто. Трансфигурация — великая вещь.
Да и в целом, колдовать было довольно увлекательно, память реципиента услужливо подсовывала мне информацию о том, как нужно делать необходимые взмахи, даже пальто создал из украденной одежды.
Даже мой внешний вид претерпел в конечном счёте некоторые изменения, в Лютный отправился уже не беглый преступник Сириус Блэк, а вполне себе респектабельный молодой человек чуть за тридцать, в строгом черном пальто, костюме и шляпе-цилиндре. В нем даже самый въедливый аврор не сразу бы распознал беглого преступника, а я очень сомневался, что хоть один из обитателей этого местечка даже отдалённо сошёл бы за местную полицию.
О всех доступных способах снять следилки я позаботился прямо здесь, благо применение магии возле прохода в магический мир засечь было довольно сложно, что логично.
Придирчиво оглядев свою тушку и с пару секунд позволив себе покрутиться у зеркала, я был более-менее удовлетворен маскировкой и уверенно двинулся в «тайное место».
Лютный за восемь лет мало изменился, это была все та же кривая улочка, большей частью затемнённая и грязная. Казалось, от сырых кирпичных стен, исходил холод, от которого у случайно забредшего сюда обывателя на коже выступали мурашки. Влажный туман, дымчатой пеленой покрывающий неровную дорогу из треснутого, местами замшелого камня, дополнял картину, создавая ощущение, будто где-то за углом, среди мусора и старых, гнилых досок, притаился дементор, поджидающий свою очередную жертву.
Все окна магазинов были забиты и заколочены давно прогнившими досками, а те, которые не были закрыты, очень старательно делали вид, что магазин давно заброшен, чтобы постороннему человеку ненароком не взбрело в голову посетить столь отвратительное по своей сути место… Но такое первое впечатление было очень обманчиво, и хоть до этого я знал это только благодаря Сириусу, теперь смог увидеть собственными глазами. Жизнь здесь, как и в располагающемся неподалеку Косом переулке, существовала в своей бурлящей, как мерзкое зелье, атмосфере.
Туман и мягкий полумрак удобно скрывал лицо фигуры в черном пальто от других волшебников, так что попадающиеся тут и там силуэты в капюшонах и мантиях не видели лиц друг друга. Это вызывало усмешку. В Лютном всегда ценили инкогнито, что мне было только на руку.
Я шел мимо кажущихся старыми лавок и разглядывал смутно-знакомые названия, вызывавшие в голове небольшой эффект наложения. «Яды и отравы Шайверетча», «E.L.M. — волшебные похороны и бальзамирование», «Эльф-трубочист», «Дистальная фаланга»… Хозяева этих заведений явно знают толк в хорошей шутке. Некоторые из названий действительно описывали то, что предлагали покупателям. Ну, а некоторые просто делали вид. Даже в волшебном мире, к сожалению, у всего есть двойное дно, а у некоторых даже тройное. Как, например, у хозяина той лавки, куда я сейчас направлялся.
«Горбин и Беркс» — самое известное заведение в волшебном Лондоне и его округах, занимающееся скупкой и продажей сильных, но приметных магических вещей, в основном связанных с тёмным колдовством. Просто, как дважды два, первый смысловой слой оказывался как на ладони. Но, разумеется, сразу же возникал вопрос, почему же при этой дурной славе его до сих пор не закрыли? У всех на слуху, но нельзя поймать — это можно сказать про старика Горбина. Ушлый делец, овеянный мрачной славой, был отнюдь не частым гостем в стенах аврората, как можно было бы о нем подумать. Да, он торговал не слишком одобряемыми законом вещами, но каждый аврор знал, что на поверку все эти «темнейшие артефакты» были просто пустышкой, за которые при сильном старании можно было предъявить некрупный штраф. Некоторых особенно мерзких типов Горбин и сам чуть ли не за ручку приводил в соответствующий отдел министерства, например, тех безумцев, которые пытались продать «сердце новорожденного младенца» или ещё что похуже. Так что его лавка, как и многие в этом переулке, была негласно признана «необходимым злом», поэтому и держалась на плаву так долго. Проверки конечно же устраивались, но без огонька, никто не горел желанием баламутить и так очень мутную, стоячую воду.
И лишь малый круг «избранных», своеобразная ВИП-клиентура, вполне себе свободно покупали, продавали и обменивали в этой самой лавке по-настоящему темные артефакты. Из тех, за наличие которых в Азкабан сажали не глядя (хе, как меня (ну, ладно, не меня, Сириуса)), а то и вовсе разбирались на месте. Как говорил один умный человек — если хочешь что-то спрятать, положи это на самом видном месте, и такой фокус проворачивал не один только Горбин. Это помимо того, что в Лютном, к тому же, существовали места, забрести в которые без приглашения просто невозможно. Так что забавное место этот Лютный…
Но мне на секунду стало немного не по себе, когда я открыл скрипучую дверь. За ней обнаружился большой, слабо освещенный зал с развешанными на потолке ржавыми инструментами пыток. В витрине под стеклом красовались сушеная рука, заляпанная кровью, колода явно проклятых карт и пристально смотревший прямо на меня хрустальный глаз. Со стен на вошедшего безмолвно взирали оскалившиеся в ухмылках маски, на прилавке были разложены человеческие кости разных форм и размеров, а в углу примостился большой черный шкаф.
«За антураж твердая десятка» — я с интересом оглядывал экспонаты камеры пыток.
Как только дверь закрылась и мелодично звякнул колокольчик, из-за прилавка раздались твердые шаги. Секунду спустя оттуда показался сутулый человечек с сальными, зализанными назад волосами. Мысленно поморщился.
— Добро пожаловать, мистер…
— Кэбб, — быстро подсказал я ему. — Джон Кэбб.
— Рад видеть вас в лавке Горбин и Бэркс, мистер Кэбб, — голос у хозяина лавки был такой же елейный, как и волосы. Что, впрочем, никак не вязалось с его холодными цепкими глазами, которыми он буквально просканировал меня вдоль и поперек и, видимо, признал платежеспособным. Так как продолжил умасливать покупателя. — Что желаете-с? У меня есть что показать. Только что получили товар, и цены умеренные! Рука славы, проклятое ожерелье…
— Порошок живой смерти, — прервал я речь Горбина, мысленно повторив, что мне нужно. — Прыгун, амулет отвращения, пара одноразовых амулетов сокрытия, мантию-невидимку, ритуальные принадлежности…
По мере
