билась
Там, где вражья сочилась кровь.
Песня нам на рассвете снилась,
Мы потом ее пели вновь.
Я прошел за врагом по следу
Много верст и в метель, и в зной,
И всегда, как вера в победу,
Ходит песня со мною в бой.
Так иди по спасенным селам
Нежной песнею соловья,
Гневной, ласковой и веселой,
Боевая отрада моя.
Ну, а если паду от раны,
Если сердце замрет в груди,
Ты на поле среди тумана,
Ты меня на жнивье найди.
Не веди ты меня к кринице,
Только весело зазвени,
Только словом простым, сестрица,
Ты тогда на меня дохни.
Расскажи мне, как Ятрань вьется
Там, на Киевщине родной,
Птицей сердце мое забьется,
Встану я и пойду на бой.
Встану я и от боя к бою
Понесу свой крылатый стяг.
Песня, будь же всегда со мною,
Будь подругой моей в боях!
1941 г.
Захар Городисский
(1923–1943)
Милая моя
Мы с тобою у реки,
Только ты да я.
Собираем васильки,
Милая моя.
В волосах твоих цветы…
Только ты да я…
Весело смеешься ты,
Милая моя.
Никого — кругом лишь лес,
Только ты да я…
Слышен речки тихий плеск,
Милая моя.
Солнце путь свой совершит…
Только ты да я…
Отдохнем в лесной тиши,
Милая моя.
Отдохнем — пойдем домой…
Только ты да я…
Мы счастливые с тобой,
Милая моя!
11 марта 1940 г.
«Здесь все по-прежнему…»
Здесь все по-прежнему:
Смеющиеся лица…
Жара и пыль… Красавцы тополя,
А где-то там,
На западной границе,
Перемешались небо и земля…
1941 г.
«Серый пепел выжженных полей…»
Серый пепел выжженных полей,
Камни разоренных деревень…
Пни и угли — вместо тополей,
Вместо солнца — сумрачная тень…
Здесь забыли отдых и покой,
Здесь все время в воздухе висит
Черный дым разрывов над рекой,
Над густыми ветками ракит.
Здесь не знают, что такое сон.
Вверх взлетает рыхлая земля.
Здесь огонь и смерть со всех сторон
И травой заросшие поля…
Ночью от ракет светло, как днем,
Днем темно от дымовых завес.
Люди под губительным огнем
Роют блиндажи, таскают лес.
Зорко смотрит часового глаз,
Спорит с пулеметом пулемет.
Все готовы к бою, каждый час
Ждут приказа двинуться вперед!
12 апреля 1943 г.
«Если мне смерть повстречается близко…»
Если мне смерть повстречается близко
И уложит с собою спать,
Ты скажешь друзьям, что Захар Городисский
В боях не привык отступать,
Что он, нахлебавшись смертельного ветра,
Упал не назад, а вперед,
Чтоб лишних сто семьдесят два сантиметра
Вошли в завоеванный счет.
9 августа 1943 г.
Татул Гурян
(1912–1942)
Возвращение
Отдав поклон больнице и палате
И медсестре, отнянчившей меня,
Пришел я вновь на линию огня,
Где льется кровь моих отважных братьев.
Как вражеская пуля ни лиха —
Невмоготу ей одолеть поэта,
Чья жажда жить теперь так велика,
Что смерть ничто в сравненье с жаждой этой.
Сразимся же, друзья мои! Весь мир
Коричневой чумою атакован;
А нам… нам легче лечь в бою костьми,
Чем променять свободу на оковы.
Вот враг опять лавиной огневой
Рванулся к нам; он лезет вон из кожи…
Пренебрежем же смертью, уничтожим
Прожорливые полчища его!
За мной, друзья! Всей грудью на врага!
Вперед, на зов армянского поэта!
Да будет наша честь нам дорога!
Да сгинет враг! Да здравствует победа!
Свинцовый дым густеет на холмах,
Гремит и содрогается Малахов,
Парят орлы, не знающие страха,
Поблескивая звездами впотьмах.
И огневые наши бастионы
Позор и смерть пророчат вам, тевтоны!
И каждый наш корабль береговой
Выносит вам свой смертный приговор!
Крепки ряды друзей моих суровых, —
Они встают и падают, но снова
Встают и устремляются вперед,
Святая месть сквозь пламя нас ведет.
С победной песней, поступью широкой
Шагаешь, Севастополь наш, и ты,
Перед тобой кровавые потоки
И вражьих тел зловещие хребты.
И в этот час нам смерть не тяжела,
О нас потомки скажут без печали:
Они дрались за Родину и пали,
Чтоб Родина любимая жила!
1942 г.
«Снова застит завеса дыма…»
Снова застит завеса дыма
Крымских высей седую даль,
Стоит биться за горы Крыма,
Погибать ради них не жаль.
Как в декабрьской эпопее,
Здесь до смерти — подать рукой,
Враг беснуется, свирепеет,
Кровь сраженных течет рекой.
Враг безжалостен, нагл, бездушен,
Жизнь мраком своим накрыв,
Отовсюду — с воздуха, с суши —
Надвигается он на Крым.
Пламя мчится, преград не зная,
Мины в каждом таятся рву,
Ширь небесная и земная —
Раскаленный ад наяву.
Черноморцы грозны, как вихрь,
И неистовы в жаркой схватке,
Чужеземцы при виде их
Разбегаются без оглядки.
