его ищущему взору, ничего, что улучшило бы его состояние, найти в то утро не удалось.
Муженек скривился от детского крика. А потом вперил в меня разъяренный взгляд. Кажется, он всегда и во всем винил свою супругу, хотя сейчас некрасиво себя вели именно его дети. И бабка им потакала.
Кивком головы я показала Амалии, что пора делать ноги. Девочка прихватила еще кусок пирога и юркой ящеркой выскользнула за дверь.
Стало страшно.
Зато свекровь почувствовала, что настал ее звездный час, и решила отыграться на непокорной невестке за непочтение.
– Ишь, притащила за стол свою девку дикую, а она еду у детей отбирает! – заверещала она так, что уши заложило.
Антонио поморщился от визга мамаши. Его руки сжались в кулаки. Ноздри раздувались, как у быка. Он обвел кухню мутным взглядом, и снова остановился на мне, как самом главном раздражителе.
Увидев, что Антонио на взводе, его мамаша выволокла вмиг притихших детишек, и утащила их в комнату. Еще и на задвижку там закрылась. Чтобы детишки случайно не увидели, как их папаша будет свою жену убивать.
Схватив с плиты сковородку, я поудобнее взяла ее двумя руками и встала с боевую стойку.
– Антонио, не чуди! – строго сказала я, надеясь, что он услышит меня краем сознания.
Но он смотрел на меня мутным невидящим взором. В его глазах плескалась тупая животная ярость.
– Убью гадину, – прошипел он, обращаясь не то ко мне, не то к кому-то невидимому.
А потом он взял в руки топор и медленно двинулся на меня. Страх сковал меня, а потом придал какой-то нечеловеческой силы.
Дождавшись, когда он занесет руку для удара, я швырнула сковородку в его упитанный живот. Это дало мне несколько секунд форы, и я смогла выбежать в коридор.
Не в последнюю очередь меня спасло и то, что Антонио едва стоял на ногах. Выскочив из кухни в коридор, я пихнула корзину с луком ему под ноги. Мой преследователь взревел и расшиб ее в щепки. Брызги лукового сока разлетелись во все стороны.
Я выбежала на улицу и, отбежав на несколько шагов назад, стала ждать.
В голове стучала только одна мысль: надо бежать так быстро, чтобы он не догнал, но не так, чтобы он решил, что лучше вернуться и поквитаться с дочерью, пока мамаша прячется.
Антонио не заставил себя долго ждать. Убедившись, что он меня заметил, я припустилась в сторону огорода и хозяйственных построек.
Добежав до конюшни, я оглянулась. Муженек приближался. Он не бежал. Знал, что мне некуда деться, и расправа неизбежна.
Последнее, что я видела, прежде чем укрыться в ветхом сарае, была свекровь. Она торопливо вывела своих внуков из дома и чинно повела их в гости к соседям.
– Гадина! – прошипела я.
Теперь, если что-то случится со мной или дочерью, свекровь скажет, что ее и дома не было, а что там у сына в семье приключилось, она не в курсе.
Я забежала в единственную открытую дверь. В темноте увидела силуэты трех лошадей. Ужасная вонь сшибала с ног.
Укрыться было негде, пришлось перебраться по ту сторону ограждения. Ноги сразу увязли в навозе, и я потеряла заношенные туфли. Да мне и не до них было.
Дверной проем закрыла мощная фигура Антонио. Он приближался.
Я спряталась за молодой кобылой, что была в центре стойла. Хорошо, что та знала хозяйку и никак не выдала моего появления. Только ушами шевелила и нервно хлестала хвостом.
От страха стало сложно дышать. Кровь прилила к вискам и стучала набатом.
Антонио медленно шел, волоча за собой топор, и высматривал меня. Сколько времени пройдет прежде, чем он меня обнаружит? Спасут ли меня от расправы лошади? Я опустилась на пол.
Кобылка нетерпеливо стукнула копытом чуть в стороне от того места, где я сидела. Гнилая доска скрипнула и подалась в сторону.
Я ухватилась за доску двумя руками и потянула изо всех сил. В образовавшуюся щель едва пролезла бы собака. Сама не понимаю как, но я протиснулась в нее и оказалась на улице. Вся перепачканная в навозе, платье порвано.
Зато живая.
А вот Антонио все еще искал меня в конюшне. Не теряя ни секунды, я обежала дощатое здание и захлопнула дверь, опустив тяжелый засов.
Муженек зарычал, замахнулся топором и нанес удар по двери. Острое лезвие прошило стену. Два-три удара – и он освободится.
Злой как черт.
Со всех ног я побежала к дому, прикидывая, сколько у меня есть времени. И успеем ли мы достать документы из тайника, или придется спасаться без них.
Жизнь и здоровье важнее!
– Амалия! Амалия! – как сумасшедшая кричала я.
Однако дочь оказалась намного умнее, чем я думала.
Девочка ждала меня на крылечке. В руках узелочек.
– Мама! Бежим в лес! – крикнула она мне.
Взявшись за руки, мы выбежали на улицу. Дочь потянула меня в сторону, и я доверилась ей. Уж она-то должна хорошо в деревне ориентироваться.
Наверняка многие соседи видели, как по улице бежала босая женщина, перепачканная навозом, растрепанная, в рваном платье. А рядом с ней бежала маленькая испуганная девочка. Возможно, это даже было не в первый раз.
Но никто не вышел и не спросил, в чем дело, не предложил помощи. Никто не хотел связываться с пьяным уродом.
Что ж, я справлюсь сама.
Глава 3
Лишь только ветви деревьев скрыли нас от случайных наблюдателей, я почувствовала себя в безопасности. Но Амалия продолжала тянуть меня вглубь, дальше от дома.
Мы шли довольно долго, тропинка становилась все меньше и незаметнее и, наконец, и вовсе пропала в густой траве. Как ни странно, Амалия прекрасно здесь ориентировалась. Возможно, ей не впервые приходилось искать укрытия в лесу.
Босые ноги болезненно отзывались, когда я наступала на веточку или камень. Сначала адреналин не давал почувствовать боль, но когда я немного успокоилась, с тоской посмотрела на свои израненные ноги.
Наконец, мы вышли на полянку к небольшой реке. День был теплый, и впервые за все время пребывания в этом мире я увидела солнце. Точнее, светил было два. Они стояли в зените и заливали все вокруг своими лучами.
От удивления я замерла. Я смотрела на два светила, пока из глаз не потекли слезы.
Значит, это даже не мой мир! А я так надеялась, что просто попала в какое-то другое время. Но нет, мне даже знания истории с географией не помогут. Я здесь
