— Тогда дай мне спокойно поесть, а после спокойно отдохнуть. Сегодня был слишком насыщенный день.
— А что по поводу «старой гвардии»?
— Завтра начну вызывать. Надеюсь, что они всё ещё живы… Всё, заткнись, не порти аппетит.
Вот и вся хваленая японская вежливость. Я покачал головой и тоже приступил к поглощению.
Остаток ночи прошел спокойно. Утром будильник прозвонил всего раз — я вовремя вспомнил, что у нас в доме находится больной человек и выключил телефон.
Человек?
Ну, пусть будет больной оборотень. Он продолжал тихо посапывать в ванной, накрытый теплым одеялом.
Я тихонько умылся и выскользнул из дома сэнсэя Норобу. После обязательной пробежки, упражнений и прокачки пресса, я заскочил за вещами и формой. Сэнсэй и оборотень продолжали спать. Счастливые… А мне ещё нужно было отсидеть уроки и позаниматься в клубе.
Немного денег ещё оставалось, поэтому я купил бэнто в школу, чтобы не заморачиваться с едой на обед. Коробочка еды всегда выручала на большой перемене. После того, как мне отказали с едой из общего котла, я сам отказался от той еды, предпочитая надеть маску Рыцаря Печального Образа и хомячить в одиночестве. Даже после снятия бойкота я не изменил своей привычке.
Уроки проходили традиционно спокойно и без происшествий. Кимико всё продолжала строить глазки. Она так до конца и не разрешила для себя вопрос — будет ли она встречаться с хинином или всё-таки переключит внимание на другого? Я не торопил, пока что у меня были другие заботы, более важные, чем получение информации об её бывшем дружке.
Кацуми в привычной шаловливой манере сперла половину моего обеда. Подбежала на большой перемене и выхватила коробку. Отбежала, надеясь, что я побегу за ней. Я же скрестил руки на груди и начал наблюдать за показывающей язык девушкой. Смотрел спокойно, ожидая возвращения. Она покачивала плечиками, дразнила, но потом смилостивилась и отдала половину своего бэнто.
— Держи, попробуй. Да чего ты хмуришься? Я сама готовила, — пододвинула она мне рис с мясом и приправами.
Я сделал вид, что нехотя пробую. Ммм, а и в самом деле вкусно…
Но не надо этого показывать! А то снова загордится. Мало того, что загордится, так ещё и вздумает меня опекать и подкармливать — стыда тогда не оберешься. И так уже на нас озираются те ребята, кто не ест из общего котла, а приносят свои бэнто.
— Ну, вполне-вполне. Умеешь готовить, — улыбнулся краешками губ. — Скажи, а разве у вас не слуги готовят?
— Слуги, но я тоже люблю готовить, так что обеды в школу делаю сама. Могу и на твою долю сделать порцию.
Ну вот, как я и говорил! Нужно сразу же пресекать подобные попытки.
— Хорошо. Я тогда буду платить тебе за бэнто обычную цену. А если добавишь чуть больше мяса, то накину пару иен.
Румянец показался на щеках Кацуми. Вот хорошая девчонка и зря я её обижаю своими словами, но если по-другому никак, то лучше сразу рвануть пластырь на зажившей ране, чем тянуть понемногу.
— Я тебе больше ничего не дам, — прошипела она, выхватывая у меня своё бэнто.
— Да я в общем-то и не просил…
Она отсела, дуясь на меня, как обиженный суслик. Теперь надо выдержать полминуты. За эти полминуты я сделал оригами в виде розочки и сунул ей под нос:
— Кацуми-тян, не будь букой. Я на самом деле не хочу тебя утруждать. И привык всегда платить за чужой труд. Не обижайся на меня. На, держи цветочек. Он усиливает боевые меридианы от сердца и до почек…
Кацуми прыснула и цапнула цветок.
— Ладно, на сегодня прощен. Но я тебе всё равно сделаю бэнто.
— Не вздумай, а то опять обижу, — надул я губы. — Пойми, я мужчина и всегда добиваюсь всего сам. Ты не хочешь, чтобы я тебе платил за бэнто, а я не хочу садиться тебе на шею и пользоваться плодами твоего труда. Поэтому давай мы останемся друзьями и… — в этом моменте надо пойти на уступку, чтобы умилостивить девушку. — И будем делиться бэнто?
Эх, во мне такой дипломат погибает, что порой самому плакать хочется…
— Ладно, уговорил, — улыбнулась Кацуми. — Но только всё по-честному, а то выберешь всё мясо, а мне только рис оставишь.
— Заметано. Вот и ладушки. Слушай, а клуб «Оммёдо кудо» закрывается на ночь? Никак туда не попасть?
— Ну да, закрывается. Но у меня есть ключ, и я иногда хожу туда потренироваться, пока все спят, — шепнула Кацуми таинственным шепотом.
Кимико обернулась на нас. Я прочитал на её лице желание узнать — о чем же мы болтаем? Я уже объяснял ей, что мы с Кацуми только друзья и ничего более, но если женщина ревнует, то она перестает слушать чужой голос — внутри звучит только голос собственной ревности.
А мне нужно открыть клуб и дождаться госпожу Икэда… И вообще не нужна сцена ревности, поэтому я незаметно подмигнул Кимико и послал губами воздушный поцелуй, пока Кацуми вылавливала палочками-хаси непослушный кусок свинины из соуса терияки.
— Круто. А дашь мне ключ на пару дней? Хочу опробовать свой новый класс, а то боюсь, что дома всё порушу, да и сэнсэй Норобу не дает использовать оммёдо внутри.
— Если хочешь, то я тебя потренирую, — на щеки Кацуми снова вернулся румянец.
Эх, вот только этого не хватало — чтобы во время нашей с госпожой Икэда «тренировки» заявилась Кацуми. После этого она меня не то, что в комнату для оммёдо — в клуб пускать перестанет. И брату строго-настрого запретит. И ведь если попытаться объяснить это способом ублажения сикигами, то ещё и психушку вызовет.
— Спасибо, я помню, как ты меня тренировала делать Земляной Меч. Я чуть со стыда не сгорел от твоих комментариев. Нет уж, тогда не надо ключа. Поеду снова в парк…
— Да ладно, чего ты сразу? — толкнула она меня в плечо. — Так бы и сказал, что стесняешься. Хорошо, дам тебе ключ, но два условия: сакэ не пить, голышом не бегать. Выполнишь?
Знала бы она, что со вторым условием попала в точку… Вот и говори потом, что женское сердце ничего не чувствует. Я даже покосился на неё, но нет, глаза смеются. Значит, не в курсе о нашей с госпожой Икэдой договоренности.
— Блин, тогда точно придется идти в парк, — отозвался я. — Там хотя бы можно себе это позволить, пока полиция не поймает. Представляешь — буду бегать пьяный, голый и размахивать… Земляным Мечом!
Кацуми расхохоталась и снова ткнула меня в плечо. Ощутимо так ткнула, точно синяк будет.
— Ладно, если уж так нужно, то… — она покопалась в сумке и вытащила ключ.
На верхушке была изображена оскаленная пасть тигра. Тигр словно намекал, что ключ не от сундучка со сказками, что место, в которое он запускает, пахнет кровью.
— Крутое исполнение, — сказал я, разглядывая ключ.
— Постарайся, чтобы он таким же и остался. Ладно, отсяду я от тебя, а то от взгляда Кимико кусок в горло не лезет.
