Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
понял.
– Умерла, – проговорил он и сжал кулаки.
– Да, – подтвердил дядя Антон. – С голоду.
Мириам жалобно всхлипнула.
– Жена, – произнес Яков, – и вы, – обратился он к детям. – Забирайте из бабушкиного дома все вещи, которые нам могут пригодиться. Здесь мы жить не будем.
Они взяли все, что могли унести, погрузили на телегу и поехали в Севастополь. В этом городе жил друг Якова, тоже крымчак, который давно приглашал его, говоря, что городу требуются сапожники. Деду Розы повезло во второй раз. Он поселился в доме почти в центре Севастополя, открыл сапожную мастерскую и вырастил троих детей, из которых в Севастополе осталась одна Сара, выйдя замуж за местного парня Исаака. Старший сын Михаил, тоже сапожник, женился на Хае и переехал в ее края – под Симферополь. Младшая дочь подарила любовь греку и теперь тоже жила в Симферополе. Это была большая и дружная семья, всегда собиравшаяся по праздникам и дням рождения вместе. Роза считала, что ей повезло с родными, и с удовольствием помогала накрывать на стол.
На кухне высокая стройная тетя Сара вместе с мамой и бабушкой раскладывали кушанья по тарелкам. Девушка облизнулась, увидев свой любимый «Тошеме» – пирог со свежей вишней, только вытащенный из печи. Бабушка Мириам, увидев внучку, расплылась в улыбке:
– Красавица моя пришла. Небось, дед тебя торопит? Им, мужчинам, подавай все поскорее.
Роза кивнула:
– Да, бабуля. Они уже проголодались… от таких вкусных запахов.
Мама Розы, Хая, тоже высокая и стройная, но не такая красивая, как ее сноха (женщину немного портил длинный нос с большой горбинкой), придвинула дочери тарелку с перцем-бубером, фаршированным морковью.
– Неси пока это. Скажи, что у нас тут еще пенырли-бибер. На горячее – таветэ и кавурма с черносливом. А на сладкое, – она показала на маленький столик, уставленный блюдами с хворостом и курабье, – тоже всего хватает.
Роза подошла к бабушке и положила голову ей на плечо. С губ Мириам Иосифовны как будто не сходила добрая улыбка, создававшая впечатление, что пожилая женщина всегда рада встрече и готова пообщаться. Впрочем, так оно и было. К Бакши любили ходить в гости. Их знали как радушных хозяев и людей, всегда готовых прийти на помощь.
– Я отломила кусочек твоего курабье, – шепнула бабушка. – Ты прекрасная хозяйка. Так и тает во рту!
Роза обняла старушку за плечи.
– По твоему рецепту, бабуля. По твоему рецепту. Ты лучшая кулинарка в Севастополе.
– Ах, подлиза, – Мириам повернулась к ней и поцеловала в щеку. – Ладно, хватит болтать. Неси еду.
Роза подхватила поднос с закусками и бросилась в комнату. Дедушка, муж тети Сары, дядя Исаак и ее отец Михаил нетерпеливо постукивали вилками по столу.
– Ну наконец-то, – буркнул Михаил, увидев дочь. – Тебя только за смертью посылать.
– Сегодня вы сговорились уморить нас голодом, – полный лысоватый смешливый дядя Исаак подмигнул племяннице.
– Не ной, – раздался за спиной Розы голос его жены. – Сегодня мы так вас накормим, что три дня есть не захотите, – вместе с Розой они ставили блюда на стол. Дед потянул горбатым носом:
– Ох, не могу!
Бабушка и мама внесли сладкое и кувшины с киселем.
– Налетайте, – скомандовала Мириам. – Исаак, ты не прав, что не взял с собой детей. Я знаю, Женя так любит мои пироги. И по Машеньке я соскучилась. И Раечка сегодня не приехала. А обещала.
Слушая жену, Яков Захарович морщился. Он не очень приветствовал брак младшей дочери с греком Андреасом Омириди, так как считал, что крымчаки не должны смешиваться с другими народами. Их и так слишком мало на этой земле.
– И черт с ними, – буркнул он и посмотрел на зятя. – Так почему внучат не привели?
Исаак щелкнул языком, накладывая на тарелку пенырли-бибер – икру из перца с брынзой и чесноком.
– Захотели в кино. Ну, шо тут скажешь? – Он намазал икрой кусок черного хлеба и отправил в рот. – Вкуснятина! Миша, ты не рассказал, как дела в вашем поселке, – обратился он к шурину.
– Работы хватает. – Отец Розы накладывал горячее таветэ – тушеное мясо с рисом. – М-м-м, пахнет аппетитно.
– А как нога? Не беспокоит? – Исаак не случайно задал такой вопрос. Год назад сапожник ходил в горы за хворостом и упал в пропасть. Он чудом остался жив, приземлившись на каменный карниз, но при падении сильно раздробил кость. Врачи сказали, что буквально собирали ногу по кусочкам, однако после нескольких операций Михаил по-прежнему прихрамывал и ночами порой стонал от боли.
Он вздохнул:
– Чего ж не беспокоить? Беспокоит. Думаю летом в Москву смотаться. Может быть, тамошние врачи помогут… Симферопольские сказали – лучше не сделаем. А мне нужно лучше. Что же получается? Хромой на всю оставшуюся жизнь? Я еще не старый. Вон сороковник не перешагнул.
– Да, говорят, там врачи творят чудеса, – Яков Захарович сделал большой глоток кизилового киселя. – Правильно ты решил, Миша. Так говоришь, в поселке все хорошо? А как поживает Давид? Здорова ли его женушка?
Михаил принялся перечислять всех членов семьи Манто, старого приятеля отца, а женщины, сначала следившие за разговором мужчин, стали обсуждать свои дела. Бабушка Мириам обняла внучку за плечи и шепнула ей на ухо:
– Мама сказала, у тебя появился мальчик. Кто он, Розочка?
Девушка покраснела. Местный паренек Борис очень нравился ей, но никогда, в отличие от многих молодых людей, не признавался в своих чувствах. Они ходили в кино, ездили в город, он нежно брал ее за руку и глядел в глаза, однако не произносил нежных слов, которые она так ждала. Вот почему Роза ответила:
– Об этом еще рано говорить.
Старушка все поняла и улыбнулась своей доброй грустной улыбкой:
– Из наших, крымчаков?
Смуглянка кивнула:
– Да.
– Как его зовут? – поинтересовалась Мириам Иосифовна.
– Борис, – улыбнулась внучка. – Борис Токатлы.
Бабушка еще крепче обняла ее.
– Я знаю эту семью. Родители – порядочные люди. Думаю, Боря тоже. Вот ты и выросла, Розочка, – задумчиво проговорила она. – Совсем уже большая. И мальчик появился. А мы с дедом стареем.
Роза всплеснула руками:
– Да что ты, бабушка? Разве вы с дедулей постареете? Ты у меня еще молодая и красивая.
Мириам Иосифовна погладила ее по голове.
– Хочу дожить до правнуков, – призналась она.
– И доживешь, – горячо сказала девушка. – Обязательно доживешь. Увидишь свою правнучку, которую я назову так же, как тебя, – Мириам.
– Ты моя хорошая, – растрогалась пожилая женщина и бросила взгляд на дочь и невестку. Они горячо обсуждали знакомую портниху, тоже крымчачку, которая шила прекрасные вещи и считалась самой модной в Севастополе. Потом черные глубокие глаза пробежались по столу. Мужчины уже доедали последние куски горячего.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
