листок с заданием и набираю номер личной секретарши Стейси Стэнуэлл. В трубке раздается резкий женский голос:
— Трина Смит.
— Доброе утро. Это Эмма Хоган из «Дейли стандарт».
— Кто-кто?
— Эмма Хоган. Мой редактор, Дэймон Смит, попросил меня связаться с вами для организации интервью со Стейси.
— Ах да. Одну минутку.
До меня доносятся щелчки мышкой: Трина, судя по всему, просматривает расписание Стейси.
— Шестнадцатое июля вас устроит?
— Это через три месяца, что ли? Я полагала, что интервью будет рекламой ее кинодебюта в следующем месяце.
— Вот как? Хм, подождите еще.
Снова следуют щелчки мышкой.
— А сегодня в час?
Звучит привлекательно, прямо как выскочивший стоматит.
— А попозже на неделе окна у вас нет?
— Боюсь, нет. Да и это появилось, потому что маникюрша Стейси рожает.
Для особ вроде Стейси даже странно, что она не настояла на маникюре между схватками.
— Хорошо. Значит, сегодня в час.
Но это еще не все: Трина спрашивает мой электронный адрес, чтобы прислать список тем, которые мне не следует поднимать в интервью. Напрасный труд — ее сообщение сразу же отправится в корзину, даже открывать не стану.
По окончании разговора перекраиваю свой распорядок на день. Затем, памятуя суровое предупреждение Дэймона, решаю бегло ознакомиться с карьерой мисс Стэнуэлл, чтоб ее.
Открываю веб-браузер и нахожу канал, на котором транслируется «В эфире Челси» — шоу, принесшее Стейси Стэнуэлл известность. Затем в наушниках просматриваю первый часовой выпуск. Насколько я понимаю, программа вращается вокруг кучки заурядных избалованных девиц, прожигающих жизнь на деньги упакованных предков. Меня бы шокировала их способность превращать каждую нелепую мелочь в трагедию, но за годы работы я встречала огромное количество подобных персонажей и почти уверена, что «звезды» не притворяются.
Наконец, бегут финальные титры, но мое мнение о Стейси Стэнуэлл отнюдь не улучшается. В надежде отыскать хоть что-то заслуживающее внимания, гуглю ее имя, однако результаты ограничиваются участием девушки в реалити-шоу «В эфире Челси». Похоже, только ему она и обязана славой. Думаю, выше этого ей уже не подняться, несмотря на потуги на актерском поприще.
Затем просматриваю состряпанную на скорую руку статью о ней в Википедии, кое-что заношу в свой блокнот и набрасываю с десяток вопросов, которые, по идее, не должны будут вызвать у нее затруднения.
Подготовившись к интервью, возвращаюсь к изначально запланированной работе, чтобы не думать о предстоящем через несколько часов ужасе встречи со Стейси Стэнуэлл.
Мне и вправду удается отвлечься, пока весть о моем задании не достигает ушей Джини.
Она входит в мой кубикл, словно девочка в комнату с елкой в рождественское утро.
— Я слышала, ты берешь интервью у Стейси Стэнуэлл? — блеет она. — Могу я попросить тебя об одолжении?
— Хочешь со мной поменяться? Договорились!
— Да я бы с удовольствием… Можешь взять у Стейси автограф для меня?
— Джини, ты серьезно? Только не это!
— Ну пожа-а-а-луйста! Я до конца недели буду покупать тебе вкусняшки!
— Ладно, — вздыхаю я. — Но, чтоб ты знала, теперь я тебя ненавижу!
Девушка радостно хлопает в ладоши, верещит от благодарности и убегает хвастаться.
При всей нелепости ее восторга, таковой заразителен, и вот я уже и сама не могу сдержать улыбки. Впрочем, стоит мне задуматься, когда в последний раз я испытывала нечто сродни подобному воодушевлению, как улыбка разом увядает. В личной-то жизни точно годы назад. Что до работы, то, пожалуй, в тот день в «Кентонском конном дворе». Прошло уже полгода, но зуд остался.
Примерно через неделю после редакторского приказа оставить Уильяма Хаксли в покое он внезапно сложил с себя депутатские полномочия и переехал на остров Уайт, где занимается обустройством дома отдыха для детей из малообеспеченных семей. Дело благородное, разумеется, однако лично мне кажется, что за этим кроется нечто большее. Я все-таки установила, кто именно владел «ауди» со стоянки перед конюшней. Кеннетом Дэвисом оказался тот тщедушный старик, вот только он весьма некстати умер, так что эта линия расследования оборвалась. Ну а здоровяка в джинсовом костюме без имени вычислить не получилось.
Без каких-либо других зацепок и с действующим запретом на Уильяма Хаксли мне только и оставалось, что смиренно дожидаться, когда на голову мне свалится какая-нибудь другая сенсация.
Дожидаюсь и по сей день, и весьма сомнительно, что это произойдет сегодня.
Но вот уже полдень, и мне надо собираться.
Плетусь на «Гайд-парк-корнер» и совершаю краткое путешествие, всего с одной остановкой, до «Южного Кенсингтона», ближайшей к Челси станции.
Наверху я забиваю в навигатор адрес Стейси Стэнуэлл. Мне предстоит десятиминутная прогулка с апатией в качестве попутчика.
Сидней-стрит по обеим сторонам застроена высоченными таунхаусами из оштукатуренного кирпича. Это не то место, где плебеи вроде меня могут позволить себе проживание, и я с завистью рассматриваю многомиллионные дома.
Еще метров сто, и искомый адрес передо мной. Буквально через дорогу от дома Стейси располагается подобающая благообразная церквушка, хотя, подозреваю, решающим фактором при покупке таунхауса звездой реалити-шоу — или, скорее всего, ее родителями — послужило отнюдь не удобное месторасположение. Что-то подсказывает мне, что Стейси предпочитает отбивать поклоны в галереях люксового лондонского супермаркета «Харви Николс».
Нажимаю кнопку звонка и жду.
К некоторому моему удивлению, открывает мне не горничная или Трина Смит, но Стейси Стэнуэлл собственной персоной.
— Вы, должно быть, Эмма, — воркует она. — Заходите, пожалуйста.
Я быстренько подвожу итог первым впечатлениям. Девушка несколько ниже, нежели мне представлялось, и, как ни досадно признать, симпатичнее. Несмотря на физическую безупречность, одета она проще некуда, в треники да мешковатую кенгуруху — отнюдь не те шмотки, которыми можно поразить гостей. Темные волосы собраны в хвост, на лице никаких следов косметики.
В общем, первое мое впечатление ожиданиям не отвечает.
Я следую за Стейси через прихожую на неожиданно скромную кухню в задней части дома, широкие стеклянные двери откуда ведут в небольшой, но очень красивый садик.
Указав на стул за дубовым столом под старину девушка осведомляется:
— Хотите что-нибудь выпить?
— Просто воду, пожалуйста.
— С газом или без?
— Без разницы.
Она улыбается и направляется к холодильнику. Хотя пока Стейси произнесла едва ли с десяток слов, но тон ее голоса заметно отличается от услышанного мною ранее в передаче. Тот хотя и выдавал происхождение из состоятельного сословия, но отличался плаксивостью и некоторой глуповатостью.
— Вы издалека? — интересуется Стейси, изучая содержимое холодильника.
— Из Белгрейвии.
Девушка возвращается с двумя бутылками газировки и усаживается напротив меня.
— Значит, вытянули короткую соломинку? — с хитрецой спрашивает она.
— Простите?
— Брать интервью у пустоголовой звезды реалити-шоу.
— Хм, судить — это не мое.
Мои залитые краской щеки подразумевают несколько иной ответ.
— Да не
