Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
колец, отобрав из них самые похожие. И вроде бы получилось: люфта не было, по крайней мере, при холостой работе. А что будет с нагрузкой да на дистанции — это будем смотреть как раз сегодня.
Помимо нас к мастерским ЛИСа подтянулись и другие зрители. Знакомые и незнакомые — и как только все разузнали.
— Капитан Щербачев, — поприветствовал меня Корнилов.
— Григорий Дмитриевич, — Нахимов просто обнял как старого доброго друга. Ну да, мы вместе летали, считай, члены одного боевого братства.
— А подскажите, почему ваш винт такой необычной формы? — рядом с адмиралами оказался незнакомый мне ранее капитан второго ранга. Хотя… Я вспомнил, что видел его пару раз издалека, а уж слышал — и того больше. Григорий Иванович Бутаков, командир отряда пароходофрегатов, тоже смог воспользоваться плодами перемирия и выбраться на берег.
— Да, Григорий, — присоединился к вопросу Нахимов. — Обычно же винт прямой, а у тебя лопасти как будто завернутые. Это не будет мешать?
— Наоборот, — вместо меня ответил Тотлебен. — Мы проводили эксперименты, пробовали разный угол наклона или вовсе без него. И такой винт толкает корабль гораздо сильнее, чем обычный.
— Корабль? — напрягся Бутаков.
— Да, — на этот раз я смог ответить сам. — Мы решили допустить, что воздух по своим свойствам частично подобен жидкости. И, так как не могли сразу летать, экспериментировали с винтами в воде. Изгиб лопасти увеличивал нагрузку на двигатель, но при этом он захватывал больше воды и сильнее толкал корабль.
— А мы сможем поставить подобные винты на наши будущие корабли? — Корнилов задал самый главный вопрос.
— Я бы на этом настаивал, — кивнул я. — Только в идеале бы довести до конца эксперименты. Например, есть подозрение, чтоб винт с двумя лопастями будет эффективнее привычного с тремя, но он в то же время будет давать большую нагрузку на металл. И чаще ломаться. На корабле, где надежность важнее, я бы, например, ставил тройные винты. И не один, а группами, чтобы ни одно случайное повреждение не могло полностью лишить вас хода. А с летательными аппаратами — как только появится возможность, будем переходить на двойные. Там, в небе, конечно, тоже риск никуда не денется, но вес и сила импульса поважнее будут.
— Далеко вы смотрите, — задумчиво кивнул Бутаков.
А тем временем из мастерской выкатили на рельсах платформу — вроде той, что мы делали для пушек Руднева. На ней зафиксировали гондолу будущего дирижабля, а потом и саму платформу прикрепили к огромной толстой пружине, что мне удалось найти где-то в дальнем углу севастопольских складов.
— Итак, позвольте рассказать, что вы сейчас увидите, — я выступил вперед. Наверно, было бы проще провести первый чистовой запуск в тишине, но… Гудящий в воздухе интерес — это не только мои нервы, а еще и возможности с заказами. — Перед вами гондола будущего «Кита». В ней уже установлены два паровых двигателя, которые сейчас соединяют с общим валом…
С неприятным скрежетом вал встал в пазы — захотелось броситься вперед и посмотреть, что же там такое случилось. Но на месте за всем приглядывал Леер, и он тут же повернулся и показал жестом, что все хорошо. Значит, просто что-то зацепили… Я выдохнул, а тем временем вал уже по-жесткому соединили с двигателем. Встали на свои места заклепки, подшипники, винт.
Дмитрий Александрович тоже показал, что у него все хорошо.
— Запускаем котлы, — я отдал новую команду, и через минуту вверх взлетели первые клубы дыма.
Теперь нужно было ждать около десяти минут, чтобы набралась нужна температура. И это еще не долго — с учетом множества узких трубок мы быстрее нагревали воду, превращая ту в пар, чем это происходило в обычных котлах. Тем не менее, я нервничал, и только когда Генрих Антонович подал сигнал, что давление достигло нужного показателя, позволил себе выдохнуть. Немного — все еще только начиналось.
— Запускаем двигатель!
По моей команде открыли заслонку, и пар ворвался в цилиндры, наполняя воздух перестуком поршней, а вместе с ними закрутился и винт. Вокруг сразу же загулял ветер, и пришлось прокричать предупреждение, чтобы никто из зрителей не подходил слишком близко. К счастью, они и не пытались: все замерли и просто смотрели, словно ощутив напряжение момента.
— Тянет… — рядом раздался как будто удивленный голос, я даже обернулся на Тотлебена.
— Да я привык, что винты ставят сзади, а тут спереди, но он все равно работает, — пояснил инженер.
— Когда будем запускать «Севастополь», конечно же, повернем винт, — кивнул я. — Сейчас же, для теста, так просто удобнее.
Я не стал рассказывать, что сейчас тестировал не только и не столько дирижабль, сколько еще и тягу для нового поколения «Ласточек», которые взлетят уже с паровым двигателем на борту. А платформа с гондолой тем временем все больше и больше тянулась вперед, растягивая удерживающую ее пружину. Вот они пересекли черту, дальше которой у нас не получалось продвинуться во время тестов с пороховыми ускорителями. Даже первое поколение парового двигателя давало больше тяги, чем спрессованная пороховая смесь. И никаких ограничений по времени!
— Заглушить двигатель! — я отдал новую команду, которую не столько услышали, сколько увидели.
Перестук цилиндров и шелест лопастей винта начал стихать. Мы потом еще запустим их на полную мощность от начала и до того момента, пока что-нибудь не сломается — надо же понимать, на сколько часов полета я смогу в будущем рассчитывать, какие вылезут детские болезни, что еще мы не учли — но все это уже можно будет сделать без посторонних глаз. А пока…
Я вышел вперед и поклонился всем, кто следил за испытаниями. Тем, кто участвовал в подготовке, кто изобретал все, что работало сегодня, от самого двигателя до самых обычных креплений, на которые мы установили его в корпус гондолы, или же труб, по которым отводили в сторону дым и пар. Если бы не пароходные мастера, которых когда-то собрал еще Лазарев, сколько бы мне пришлось ломать над подобными нюансами голову, а эти… Просто пришли и сделали.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
