выпаливает вопрос и примостившаяся справа Сидни повторяет всё то же самое, что уже говорила мне.
Закончив, внимательно оглядывает Фабию. Принюхивается. Удивлённо поднимает брови.
— Вы там трахались что-ли? Всё пропустили из-за какой-то ебли?
Взгляд невольно смещается на тонированную стеклянную переборку. Когда мы ехали сюда, Ранна проверила транспорт на наличие прослушки, ничего не обнаружив. Могли её установить, пока машина ждала?
Моя паранойя отвечает утвердительно. Но здравый смысл сразу же намекает, что для такого проконсулу нужно было молниеносно сориентироваться. А ещё держать под рукой профильный набор прослушивающего оборудования. Если учесть, что он сам наверняка в панике из-за происходящего, Веспасиану совсем не до того, чтобы пытаться подслушать наши беседы.
Кивнув своим собственным мыслям, чуть поворачиваю голову в стороны Сидни.
— Мы оба чуть не сдохли. Преторианцы воздействуют на менталистов. По сути, выжигают и разрушают сознание. Полностью. Будь на моём месте кто-то более слабый, умер бы прямо в том зале.
Глаза девушки удивленно расширяются. Нервно поправив прядь волос, уточняет.
— Как? В смысле, как такое возможно? Что именно они делают?
Несколько секунд медлю с ответом. Потом решаю, что лучше всего рассказать правду. С учётом общей ситуации нет смысла скрывать какие-то данные.
— Если совсем начистоту, они и на людей не слишком похожи. Эмоциональный спектр отличается. Вернее, его практически нет. Только какие-то общие шевеления. При этом, однозначно разумны. Как минимум, базой для них служит человеческое сознание. Скорее всего.
Какое-то время обе девушки ошарашенно молчат. Наконец, сидящая по правую руку сестра Тео уточняет:
— Скорее всего? То есть это могут быть совсем не люди? Ну… Я имею в виду, не одарённые, которые чему-то научились, а… Не знаю. Кто это тогда?
Цокнув языков, провожу правой рукой по лицу. И честно признаюсь:
— Не знаю. Я никогда не встречал подобных объектов. Ни разу за всю свою жизнь. Но кем бы эти выродки ни были, они чрезвычайно опасны.
А ещё забрали Ранну и Давдена. Что однозначно предполагает допрос, либо проникновение в разум. Если вспомнить, сколько всего они оба знают, это попахивает концом. Боюсь, получив подобную порцию информации, император не станет миндальничать. Перебросит сюда все наличные силы и прошерстит каждый уголок территории, чтобы отыскать меня. А проконсула и всех его соратников просто грохнет, предварительно допросив. Я бы на его месте наверное так и сделал.
Бросаю взгляд в окно. Ну вот почему я решил, что на троне Рима должен быть человек из моего мира? С какого такого хера? Да, косвенные указания на это были. И даже одно прямое. Но нужно было учесть, что такой подход к вербовке менталистов может использоваться и кем-то ещё. А во время индивидуальной присяги, на которой присутствуют только император и легат преторианцев, совсем не обязательно вбивать в голову человека какие-то установки. Можно сделать что-то ещё. Например превратить его в монстра, что будет нести смерть всем одарённым с Путём Разума.
— Что мы будем делать?
Поворачиваю голову к задавшей вопрос Фабии.
— Выбираться из того дерьма, в которое сами и залезли. Для начала доберёмся до базы. Мне понадобятся абсолютно все бойцы отряда.
Та замолкает, поправляя одежду — белья на девушке нет, а само платье несколько пострадало. Стоит чуть неправильно двинуть ногой, как открывается вид на лобок.
Рядом тяжело вздыхает Сидни. Поворачивается ко мне.
— Я думаю, она имела в виду, какой у тебя план? Для чего нужны все бойцы? Что мы собираемся предпринять?
Покосившись на неё, мрачно усмехаюсь.
— Взять пленного. Выяснить, кто такие эти блядские преторианцы, и как их убивать. А потом вырезать всех, кого обнаружим, и освободить наших.
Глава IV
Непроизвольно ожидаю эксцессов на обратной дороге. Кажется, что раз эти ублюдки захватили пленных, то вот-вот вытащат из них всё, что могут. После чего отправятся за нами.
Но против ожидания, мы спокойно добираемся до казино, где тот же лысый мужчина провожает нас на парковку прямо до входа в тоннель.
Сложно сказать, в курсе он ситуации или нет? Проконсул однозначно знает, что Ранну и Давдена задержали. Вернее, просто увели с приёма. Да ещё так, что оба пошли добровольно и своими ногами.
Рыкнув от злости, ещё раз бросаю взгляд на служащего казино. Как же сложно жить, когда ты не в состоянии считывать чужие эмоции. Особенно, если попадаются вот такие типы с каменным лицом.
Усевшись в вагончик, невольно вспоминаю менталиста, которого в Дели убила Ранна. Того самого ублюдка, что проверял меня во время допроса у Давдена, а потом заявился домой.
Тогда он сказал, что мы с императором принадлежим одному миру. Как там выразился тот кусок тупого мяса? “Вы — одной крови”? Если не ошибаюсь, такая фраза имела место быть.
Выходит, меня специально ввели в заблуждение? Сделали всё, чтобы я воспринимал противника как нечто знакомое. Объект, которого не нужно опасаться сверх меры.
Но ведь сам этот грёбанный император был в курсе, что я не отсюда? И судя по всему, изначально рассматривал меня в качестве угрозы. Зачем тогда играл настолько тонко? Почему просто не убил? Учитывая то, что я недавно наблюдал, сделать это было довольно просто. Отправить одного преторианца, и мне — конец. Без вариантов.
Как только эта мысль мелькает в голове, понимаю, что такой ход был бы отнюдь не самым умным. На территории империи всех менталистов по умолчанию гребут в гвардию, превращая в таких вот чудовищ. Но вот в ФАС хватает свободных одарённых с профильным даром. Появись там подобный монстр, его сразу заметят. А если рассматривать преторианский легион как аналог секретного и запредельно мощного оружия, нет никакого смысла раскрывать информацию о деталях его работы.
Впрочем, это никак не объясняет того факта, что я ещё жив. С какой стороны не зайди, вопрос всё равно остаётся без ответа. Единственное что приходит в голову — ублюдку от меня что-то нужно. Либо, ему просто нравится развлекаться. Как знать, вдруг в тело римского аристократа попал разум, которому уже под пять тысяч лет, и всё, что для него имеет смысл, — утончённая игра с противником?
Поняв, что я переключился на откровенно бредовые гипотезы, отгоняю мысли в стороны. Прикрываю глаза. И скольжу по оставленной нити в “чертог”.
Непривычно. Если обычно, здесь всё живёт и пульсирует, то сейчас
