В дверях Мосгорпрокуратуры Турецкий столкнулся с Семеном Семеновичем Моисеевым, одним из старейших московских прокуроров-криминалистов.
– Здравствуйте, Саша, – заулыбался Моисеев.
Турецкий пропустил старика вперед и направился к ожидавшей его машине, чтобы ехать на Петровку.
– Вы куда, Александр Борисович? – спросил его Моисеев.
– К Романовой.
– Отчего же? С удовольствием.
– Вы меня высадите где-нибудь неподалеку. – Он понизил голос: – У пункта обмена… валюты, – добавил он уже почти шепотом.
– Да вы что, Семен Семенович, боитесь, что ли? – рассмеялся Турецкий.
– Боюсь не боюсь, – вздохнул Моисеев. – А как-то мне это… неловко, что ли… Сыновья из Израиля присылают доллары, естественно, поддерживают меня. Вот и приходится ходить по этим пунктам.
– А там я совсем не могу, – смущенно улыбнулся Моисеев. – Там товарищи по работе… Вам смешно, – укоризненно взглянул он на своего молодого попутчика, – а мне не смешно, Саша. Мне грустно. Я не так воспитан.
– Вот тут остановите, – попросил Турецкий водителя, заметив на углу призывную надпись: «Пункт обмена валюты. Покупка 2670. Продажа 2720».
– Спасибо, Саша, – виновато улыбнулся Моисеев, тяжело выбираясь из машины. – Если бы не сыновья, как бы я жил? А так даже в гости к ним собираюсь…
– Ладно, Саша, не буду.
3– Ну как дела, Александра Иванна? – выпалил Турецкий, входя в кабинет начальника МУРа. – Как жизнь молодая?
– Тебе бы, Сашок, все хиханьки да хаханьки, – огрызнулась Романова. – Какая тут жизнь! – Она махнула рукой на лежавшую на ее столе газету: – Вот тут все написано, какая у нас жизнь, – там убили, здесь подложили бомбу, найти никого не могут. Ну кроме, конечно, случаев вроде «убил собутыльника отверткой». Кажется, только такие и раскрываем.
Турецкий сел в кресло напротив Романовой.
– Хотел бы я сказать, Шура, что ты преувеличиваешь, но не могу.
– Вот и я о том же.
– Меркулов в Москве, ты не узнавала?
– В Казани сидит безвылазно. А тебя тут Шведов очень хочет видеть. Будет делиться опытом. Люба, – попросила она секретаршу, – пригласи сюда Шведова.
– Он мне что-то такое говорил… Ему никак удалось напасть на след кого-то из этих киллеров?
– Киллер… – с презрением произнесла Романова иностранное слово. – Хоть бы ты, Сашок, так не говорил! Придумали же так назвать – чтоб звучало благородно. Убийца, вот как это называется. – Александра Ивановна встала и подошла к окну: – Ага, вон он идет.
И действительно, через несколько минут дверь распахнулась и вошел ее заместитель Анатолий Федорович Шведов.
– Привет честной компании! – заулыбался он.
– Привет, Толя, – отозвалась Романова.
Турецкий без слов пожал ему руку.
– Сашок, кофе или чай? – спросила Романова.
Турецкий только махнул рукой.
– Рюмочку коньяку?
– Раньше бы не отказался.
– А теперь что? Деньги, что ли, мои экономишь? – Романова усмехнулась. – Нечего экономить, все равно их нет. Зато есть рябиновая настойка, хорошее средство от давления, – продолжала Александра Ивановна, открывая сейф.
– Да ты что, Шура, в барменши готовишься? – спросил Турецкий. – Оно, может, правильно. Там ты за два-три дня заработаешь столько, сколько здесь за месяц не получишь. Верно, уходи в коммерческие структуры.
– Боюсь, не возьмут, – засмеялась Романова. – Бывшую мусорскую начальницу-то.
– Наоборот, – продолжал шутить Турецкий. – Ты будешь их от ментов отмазывать – по знакомству.
– Ладно тебе смеяться, – Александра Ивановна вытащила из сейфа бутылку с рябиновой настойкой, а из стола стаканы. – Попробуй, сама делала.
– Ну, значит, так, – Турецкий выпил, сделал в сторону Романовой довольную мину, мол: «Нормально, понравилось» – и, поставив стакан на стол, сказал: – Похоже, идет серьезное давление на банки.
– Так об этом в газетах пишут, – Романова махнула рукой в сторону стола.
– Этим лишь бы языком молоть, – поморщился Шведов, взяв газету в руки. – Только и знают, что народ пугать.
– Я эти дела вчера просмотрел, – рассказывал Турецкий, – и у меня такое впечатление сложилось, Шура, что между банками идет какая-то война, как между группировками. И выяснить, кто это делает, не так сложно. Ведь сначала наверняка было финансовое давление, а только потом перешли к физическому уничтожению. Ведь ты посмотри, раньше кого в машинах взрывали, кому бомбы под дверь подкладывали?
– Да им же, толстосумам этим! – вместо Романовой откликнулся Шведов.
– Директорам фирм, разных СП, владельцам ресторанов, казино… – сказала Шура. – Ну и банкирам в том числе. Этих всегда шерстили и в хвост, и в гриву.
– И банкирам, – согласился Турецкий. – А в последнее время почти только одним банкирам – исключительно! Ты, Толя, посмотри сводку. Да ты и так знаешь, сам вел эти дела. Но за последние две недели все шесть жертв заказных убийств были банкиры.
– Ну, директор банка «Алтайский», управляющий «Риэлти-банком», потом заместитель генерального в этом… как его… «Яуза-банке», – начала перечислять Романова.
– Верно, Александра Ивановна, ну и память у тебя на эти названия, – кивнул Шведов.
– Приплюсуй сюда еще финансовую компанию «Тверь-инвест», банк «Витязь» и вчерашний случай с Леонидом Бурмеевым из «Универбанка», – продолжил Турецкий. – И все это даже не за две недели, а за девять дней. Не слишком ли большое совпадение?
– Это не совпадение, Саша, далеко не совпадение, – серьезно сказал Шведов. – Каждое из этих убийств – прекрасно спланированная акция. Подкопаться не к чему. И все-таки… Есть у меня кое-какие соображения. Ведь без промашек ни одно преступление не обходится. Наша задача найти их, заметить.
– Промашки! – фыркнула Романова. – Да они ничего не оставляют. Это тебе не стычка между преступными группировками, где вся Москва знает, кто, кого и за что.
– А взять их все равно не за что. А если возьмешь, они через три дня снова на свободе. Да и в тюрьме живут, как короли. Вот тебе и все улики, – закончил за нее Турецкий.
