Полосатый костюм, темные большие очки в роговой оправе, торчащая во рту сигара — все это придавало ему солидный вид. Мамед знал этого человека давно. Только при его активном участии Мамеду удалось тогда сколотить и вооружить отряд джигитов, которые наводили страх на местных жителей по ту сторону границы.
В последнем бою Мамед потерял почти всех своих джигитов и сам был ранен в плечо. Лишь немногим удалось тогда уйти от красных конников.
После разгрома Джон исчез. Но перед самой войной вновь объявился. Мамед воспрял духом. Золото вновь потекло в его широкий карман.
И так каждый раз: появлялся Джон, и Мамед, посылая своих верных людей за границу, богател.
Но на этот раз творилось что-то непонятное, он послал туда уже троих своих людей, но никто из них не вернулся. Джон нервничал и ругался: экспедиция заканчивала свою работу, а он не знал ее результатов.
Вот почему Джон был не в настроении.
— На этот раз вам придется идти самому.
Мамед поднял на гостя испуганные глаза и чуть не выронил из рук пиалу, которую поднес ко рту.
— Что? Боитесь?
— Я этого не говорил. Я только хочу сказать, что там сейчас невозможно работать. О аллах! Скоро ли ты пошлешь справедливость на землю? Ты посмотри, как мучаются твои покорные слуги...
Гость вскочил и нервно зашагал.
— Аллах! Аллах! Вы только научились вздыхать, а дело стои́т. — Он остановился и произнес: — За что мы вам платим? Может быть, за то, что вы провалили нашу последнюю операцию? Надо действовать.
Он залпом выпил из своей пиалки, но не чай, а виски, и, немного успокоившись, примирительно сказал:
— Вы пойдете завтра, во второй половине ночи. Нужно сделать немногое: встретитесь с одним человеком. Он передаст для меня кое-что... Потом нужно будет пойти на базар и продать вот эту штуку и всякую рухлядь, — Джон протянул Мамеду сверток. — Просите такую цену, чтоб ее никто не купил. У нашего человека будет вторая часть статуэтки.
Мамед приложил правую руку к сердцу и поклонился в знак того, что он понял своего собеседника.
Сидя перед полковником, Мамед пытался изобразить из себя жертву обмана.
— Хорошо, хорошо, — говорит полковник, — мы это учтем. Уведите задержанного, — сказал он, когда в кабинет вошел вызванный им конвоир.
За завтраком у геологов только и было разговоров о ночном происшествии.
Сегодня геологам предстояло обследовать старинные копи, на осмотр которых Николай Иванович возлагал большие надежды: нужно было разгадать тайну лала.
Когда все было готово, Топорков сказал:
— Ну что ж, вперед, друзья!
У входа древней выработки остановились и, распределив обязанности, один за другим скрылись в пещере.
Идти было трудно. Высота тоннелей не позволяла им идти в полный рост. Минут через пятнадцать все оказались в огромной пещере. Геологи измерили ее — результаты оказались самыми неожиданными — двенадцать на двадцать два метра. Высота достигала восьми метров.
— Товарищи, — обратился Топорков к коллегам, — представьте себе, что каждый сантиметр этого каменного грунта был извлечен отсюда самыми примитивными орудиями: долотом, молотком и киркой. Теперь подсчитаем. — Николай Иванович извлек из кармана блокнот. — Представляете, друзья, из этой пещеры вынуто около десяти тысяч кубических метров скалистого грунта. Можно предположить, какой огромный труд был затрачен безымянными тружениками. Однако давайте обследуем ходы, которые идут дальше. Со мной пойдут Дашковский и Синицын. Мы обследуем вот этот тоннель. Остальные — соседний. Сбор в этом зале. Дальше не двигаться, хотя, по моим предположениям, там еще могут быть очень интересные открытия. Ясно?
— Ясно, Николай Иванович! — ответил степенный геолог Петров.
Зажгли факелы, и высокий зал преобразился: он излучал оттенки то темных, то светлых тонов.
Кое-где виднелись подтеки, и Николай Иванович, склонившись над ними, попросил Синицына:
— Возьмите-ка эти образцы. Это похоже на мумие: редчайшее горное лекарство от многих недугов.
— Хорошо, Николай Иванович, Дашковский, присвети, — Синицын отколол несколько камней и положил их в вещевой мешок. Когда с этим было покончено, Николай Иванович распорядился двигаться дальше.
От главного тоннеля, наиболее высокого и широкого, отходили узкие и низкие. Некоторые были вырыты всего на метр-два и брошены. Другие уходили далеко в сторону, и обследовать их в первый день просто не представлялось никакой возможности. Иногда попадались шурфы в несколько метров глубиной, и поэтому геологи двигались со всеми предосторожностями. И все-таки... Шедший впереди Николай Иванович вдруг исчез. Дашковский, а за ним и Синицын увидели шурф, резко уходивший вниз, и поняли: случилась беда. Они окликнули Топоркова. Но в ответ услышали протяжные стоны.
— Синицын, страхуй. Бросай веревку, я спущусь.
Топорков лежал на спине. Когда Дашковский окликнул его, не отозвался. Геолог быстро развязал веревку, обвязал ею Топоркова и крикнул:
— Поднимай, только осторожно.
Синицын старался со всеми предосторожностями тянуть веревку. Когда из шурфа показался Топорков, Синицын заметил, что у него в крови голова. Нужно немедленно возвращаться обратно. Синицын вытащил Дашковского, который взвалил Топоркова на плечи.
В большом зале, к счастью, уже их ожидала группа, которая, наткнувшись на тупик, повернула обратно.
XI
Заместитель Топоркова Шапорин после разговора по рации с базой распорядился готовить носилки.
Пострадавшего нужно было доставить к заставе, куда обещали срочно прислать вертолет.
Шапорин отобрал восемь человек, которые будут по очереди нести носилки.
Нина убедила Шапорина разрешить сопровождать группу. Ей вменялась обязанность медицинской сестры.
У Топоркова было повреждение черепа и перелом ноги. Нина сразу же наложила шины. Хуже обстояло дело с раной на голове. И хотя Нина тщательно ее обработала, этого было недостаточно.
Николай Иванович был без сознания, и поэтому Нина не отходила от него ни на минуту.
Шапорин, отозвав Пахомову в сторону, сказал:
— Вы знаете, Нина, Дашковского нет.
— Как нет?! — удивилась Нина. — Где-нибудь бродит.
— В том то и дело, что нигде нет. Однако свои соображения я здесь написал и прошу передать письмо командиру вертолета.
Нина смотрела на Шапорина растерянными глазами.
— Неужели?..
— Да, представьте себе, что среди нас был чужой. Объясните это командиру вертолета и поставьте в известность капитана Воронова.
— Хорошо! Хорошо! Я обязательно все исполню так, как вы сказали.
Через три часа геологи доставили пострадавшего на заставу, где их уже ожидал вертолет.
Николай Иванович так и не приходил в сознание.
XII
Этот рейс для Валерия Грибачева и Анатолия Чернышева был самым обычным. Перед выездом из гаража
