Вечно ты должен повелевать.
– Тебе ведь нравится, когда я командую.
– Возражаю, – отвечаю я без колебаний. С Крисом я научилась не бояться высказывать свои мысли вслух.
Он втягивает меня в маленький холл, нажимает кнопку вызова лифта и заключает в объятия.
– Должен ли я доказывать, как тебе нравится, когда я командую?
– Если считаешь, что можешь, – подначиваю я, тая от одной лишь мысли о тех способах, которыми он станет доказывать свою правоту.
Двери лифта раскрываются.
– Поедем наверх и посмотрим, смогу я или нет? Кто знает?
Я смеюсь.
– О да.
Он спиной заходит в лифт и тащит меня за собой, но я резко и решительно останавливаюсь.
– Сначала мне надо позвонить детективу.
Крис хмурит брови.
– Прямо отсюда?
– Не хочу, чтобы то, что случится в лифте, омрачалось тем, что мы оставили позади.
Понимание и нежность проступают на его лице, и он выходит из лифта.
– Тогда позвоним отсюда.
Я выуживаю телефон из сумки, и Крис прислоняется к стене, привлекая меня спиной к себе. Ладонь его ложится мне на живот, и я расслабляюсь. Глупая, непонятная нервозность из-за этого звонка немного ослабляет свою хватку.
Нажав кнопку, я прослушиваю простое, но срочное сообщение от детектива Гранта, затем нажимаю вызов.
– Мисс Макмиллан, – говорит он, явно указывая, что у него есть определитель, и то, как он произносит мое имя, настолько напоминает мне Марка, что я с трудом сдерживаю дрожь.
– Детектив Грант, – твердо отзываюсь я.
– Я так понимаю, вы уехали из страны.
– Да, я в Париже, – говорю я с удивительным спокойствием, учитывая мой душевный раздрай. – А что, мне нельзя было уезжать? Не было и речи о том, что я не должна покидать страну.
– Что это вы так спешили сбежать?
В душе у меня вспыхивает возмущение.
– Сбежать? – парирую я и чувствую, как сжимаются в ответ пальцы Криса у меня на животе. – Не знаю, что вы хотите этим сказать, но думаю, что желание сменить обстановку после того, как меня чуть не убила сумасшедшая, вполне оправданно.
– Быстро вы, однако, ее сменили. Обстановку…
Возмущение начинает перерастать в самый настоящий гнев, делая мои слова отрывистыми.
– На что вы, собственно, намекаете?
– Вы заняли ее место.
– Кто-то же должен был.
– Но не у каждого имелись ее личные вещи и знание ее самых сокровенных, самых интимных мыслей. – Он делает паузу, явно для пущего эффекта. – В конце концов, вам достались и ее работа, и ее босс. В сущности, вся ее жизнь.
Сердце мое колотится, и Крис прижимает меня сильнее, без слов говоря, что он здесь, со мной. Он – единственное, что не дает мне окончательно выйти из себя.
– Вчера ночью меня чуть не убили, – повторяю я.
– Это никак не связано со смертью Ребекки.
– Эва призналась, что убила Ребекку. Она и меня пыталась убить. На мой взгляд, это очень даже связано.
– Теперь она утверждает, что призналась, чтобы защитить Марка.
– Защитить Марка? – потрясенно переспрашиваю я и поворачиваюсь лицом к Крису. Мои пальцы вонзаются ему в руки. – Она говорит, что это Марк убил Ребекку!
Выражение лица Криса непроницаемо, но я чувствую, как вздуваются мускулы под моими пальцами, и ладони его твердо ложатся мне на талию. Глаза находят мои и не отпускают, и я ощущаю его не только через прикосновение. Он – моя скала, моя сила.
– Эва утверждает, что это вы убили Ребекку и шантажом вынудили Марка молчать, – сообщает мне детектив.
Тьма, с которой я боролась несколько часов, теперь становится черной дырой и мир вокруг начинает кружиться. Секунду спустя ноги мои подкашиваются, и земля единственное, что я вижу.
Глава 4
Я моргаю и обнаруживаю, что ладони мои лежат на твердой груди Криса. Рука обвивает меня за талию, не давая упасть, пока он говорит по моему телефону. Мой якорь. «Мой якорь, мое все», – думаю я, постепенно начиная понимать, что потеряла сознание и теперь медленно прихожу в себя. Я никогда раньше не падала в обморок, и ужасно неприятно сознавать, что внезапно потеряла всякое чувство времени и реальности.
– Вы говорили ей, что она не должна уезжать из страны? – спокойно спрашивает Крис по телефону. Потом короткая пауза. – Значит, она не совершила ничего противозаконного. – Он опять слушает. – Да, да, для отчета, я тоже знаю, что она невиновна, и это ваше «просто делаю свою работу» могло бы подождать, пока она не оправится от шока прошлой ночи, как бы ни хотелось вам поскорее все прояснить. С этого момента вы будете разговаривать с ее адвокатом, Стивеном Ньюменом. Он вам позвонит. – Крис отключается.
Я сглатываю, пытаясь обрести голос, паника вновь распирает мне грудь.
– Крис, он… я…
– Тебе не о чем беспокоиться, – заверяет он меня, беря мое лицо в ладони. – У тебя есть я, а у меня есть ты.
В глазах его плещется тепло и обещание, и я надеюсь, он знает что-то, чего не знаю я.
– Но он же обвинил меня в убийстве Ребекки.
– Эва и ее адвокат придумали для нее линию защиты, и она включает тебя. Полиция ей не верит, но для предъявления обвинения им надо собрать доказательства. Наш поверенный позаботится об этом. А я позабочусь о тебе.
Было время, когда мысль о том, чтобы во всем положиться на Криса, испугала бы меня до чертиков. После того как он порвал со мной после смерти Дилана, все еще трудно было окончательно избавиться от страха, но мне еще никогда не было так приятно, как сейчас, быть в руках этого мужчины.
Я опускаю взгляд на свои руки, лежащие у него на груди, и они слегка дрожат. Но я совсем не ощущаю этой дрожи. Как будто мое тело и мозг не сообщаются.
– Что-то… что-то мне не очень хорошо.
– Как уже сказал, у тебя есть я, детка. – Он нажимает кнопку лифта, подхватывает меня на руки, и я облегченно приникаю к нему. У меня есть он. А у него есть я. Предпочитаю в эту минуту безоговорочно верить в это. Мне просто необходимо верить.
Я кладу голову ему на плечо и закрываю глаза. Каким бы глупым это ни казалось, в таком душевном состоянии я не хочу видеть, что ожидает нас в доме. Хочу подождать и разузнать все позже, когда плохое не будет
