1
ЧП. Чрезвычайное происшествие.
Был когда-то фильм с таким названием... Тот самый, в котором советские моряки все как один... Ну, и так далее... В лучших традициях социалистического реализма.
Но это – кино. Отретушированное и подкрашенное зеркальное отображение реальности, в котором "наши" всенепременно победят...
На самом же деле ЧП – это катастрофа.
С завидным постоянством чрезвычайные происшествия случаются именно тогда, когда их никто не ждет. В самую неподходящую для этого минуту.
И когда оно, это самое ЧП, оказывается свершившимся фактом... вот тогда начинаются метания, стоны и жалобы на несправедливость судьбы. Даже верный соратник президента, глава великого и могучего МЧС, беспомощно разводит руками. Кается... Не смогли, не угадали, не предусмотрели... Как будто можно предусмотреть очередную шутку природы.
Примерно в таком же положении оказались сейчас и руководители областного УВД.
Похищение человека с целью получения выкупа – это ЧП. И самое ужасное то, что нет для таких случаев типовых, несущих в себе определенный набор мероприятий, разработанных много-много лет тому назад, еще при "проклятых коммунистах", планов "Перехват" и "Сирена". Каждый такой случай строго индивидуален и нуждается в таком же индивидуальном подходе... Каждый раз, совершая очередное похищение человека, преступники придумывают что-то новенькое, используя опыт, удачный и не очень, своих предшественников-киднепперов. И в борьбе с ними штампы бессильны.
– Ну что, товарищи офицеры? – хмуря густые брови, начал совещание заместитель начальника УВД полковник Шумков. – Допрыгались? Доигрались?
Тяжелый как булыжник взгляд медленно перекатывался с одного лица на другое. И тот, на кого падал начальственный взор, тут же опускал голову. Вроде как был прямо виновен в том, что довольно известный городской предприниматель Антон Мацкевич похищен "неизвестными лицами с целью получения выкупа" – так обычно пишут в милицейских ориентировках.
Только на этот раз ориентировок не было. И совещание проходило в условиях жесточайшей секретности – строго ограниченный круг сотрудников, только те, кто пользуется полным и безграничным доверием руководства. И кто, само собой, будет в дальнейшем работать по этому делу.
– Ладно, докладывайте! – сменил гнев на некоторую милость Шумков.
С места встал начальник управления уголовного розыска области полковник Сумин. Развернул какие-то листки бумаги и, то и дело в них заглядывая, начал доклад:
– Около двух часов назад в управление уголовного розыска области обратилась гражданка Мацкевич Анна Николаевна с устным сообщением о том, что неустановленные преступники, предположительно кавказской национальности, похитили и удерживают в неустановленном месте ее мужа, Мацкевича Антона Валерьевича...
– Интересно у вас получается, господа сыщики! – перебил полковника присутствующий здесь же заместитель прокурора области, молодой, дерзкий и страстно мечтающий стать прокурором. – "Неустановленные", "неизвестные", "не представилось возможным"! Не следует забывать о том, что речь идет прежде всего о человеческой жизни!
– Да-да! – согласился с представителем прокуратуры Шумков. – Пожалуйста, в более доступной и развернутой форме, Федор Михайлович!..
– Ну, если в более доступной... – Сумин свернул свои записи, отложил их в сторону, морщась при этом так, вроде у него зубы болели. – К старшему оперуполномоченному второго отдела управления уголовного розыска капитану Михайлову обратился его... гхм... личный знакомый...
2
Скопцов избегал смотреть в глаза этой такой одновременно и далекой, и близкой женщине. Отворачивался, хмурился и курил одну сигарету за другой.
Она же, наоборот, ловила его взгляд, надеясь обрести какую-то поддержку.
– Вот, собственно, и все! – закончила женщина свой короткий рассказ.
– Понятно... – Василий только что раздавил в хрустальной тяжелой пепельнице окурок и тут же полез за очередной сигаретой. – Но вот только объясни мне, Аня, – чем же я могу тебе помочь?..
