термокрышкой Камилла разглядела бутерброд с жирным куском мяса, хрустящей сырной корочкой и овощами. Желудок женщины сжался от голода, а к горлу подступила тошнота. Уже четвертый день, все, что попадало в желудок, тут же выходило наружу.
Камилла скривилась, достала сигарету и пошла прочь. Подальше от кафе и его ароматов. Нужно было встретиться с адвокатом. Обсудить, как дальше себя лучше вести.
Маша
Остаток дня прошел на удивление спокойно. Часа через два, не увидев гневного письма из отдела кадров, я расслабилась и спокойно завершила дела. Никто не мешал. Даже Аркадий Федорович вел себя на удивление благоразумно. Ни с кем не ругался, никого не требовал уволить, не искал по офису потерянных носок. И даже не забыл напомнить про обед. А ближе к вечеру вообще шокировал, выйдя в приемную и напомнив, что рабочий день закончен.
— Пойдем, Маша. Хватит на сегодня!
Я не верила своим ушам, глядя на шефа. Обычно, он просто забывал про время, и главного казначея «Сезама» приходилось насильно выпроваживать из офиса.
— Не смотри на меня так! — Всплеснул руками Бриль. — Завтра много работы. Вадик тебя подвезет.
— Не нужно, Аркадий Федорович. Я рядом с офисом сняла квартиру.
Глаза начальника чуть расширились от удивления. Но он ничего не сказал. Только кивнул, переложил поношенный портфель в другую руку и вышел из приемной. Все, что мне оставалось делать, последовать его примеру.
Антон
Свет в окне старого дома загорелся как раз в тот момент, когда Антон закончил разговор с адвокатом. Сначала Раймонд рассказал о деле Томы. Суд должен был пройти без осложнений. Но, на время заседания, адвокат советовал увезти ребенка в безопасное место.
— Думаешь, этот трус пойдет на похищение?
— Он идиот. А идиоты, и не на такое способны. — Резонно заметил Раймонд.
— Тома?
— Она должна быть на заседании. Сам понимаешь, мы не в двадцатом веке, когда все можно было решить деньгами и связями. — Антон кивнул. — Ничего с ней не случится. Я возьму охрану. Ответит на пару вопросов и получит развод.
— Спасибо.
— Ты мне за это платишь. Что с Камиллой будешь делать?
Стольный неопределенно пожал плечами. Он сам не знал, что делать с бывшей любовницей. Содержать он ее не хотел. Дело было даже не в деньгах, а в принципах. Но и лезть в судебные разбирательства самостоятельно тоже не было смысла.
— Не знаю. Подготовь все. Если она решит полезть в суды, хочу чтобы у нее не осталось ни одного шанса.
Раймонд кивнул и отключился. Антон увидел окно и женский силуэт. Теплый свет мягко обнимал женский силуэт. И не давал рассмотреть хозяйку квартиры. Антону почему-то захотелось оказать там, с незнакомкой. Смотреть в окно и пить… Захотелось узнать, что у нее в кружке, чай или кофе. Это окно волновало его почти также сильно, как появление Ромашкиной в собственном кабинете.
И если незнакомка была сейчас недоступна, как чужая галактика, то с Марией Ромашкиной Стольный планировал встретиться.
Глава 7
Маша
Снова снились кошмары. Я снова бежала за Рамусом. Звала, плакала, кричала. А он шел вперед. Сердце разрывалось от боли. Как будто этот мужчина был не просто романтическим приключением, а чем-то по-настоящему важным. По щекам текли слезы. Проснулась от собственных всхлипов. Волосы промокли от пота, нос был заложен, а тонкая наволочка насквозь промокла.
Несколько минут я смотрела в темный потолок. Ждала, пока сердце перестанет колотиться. Часы показывали четыре утра. Уснуть второй раз не получилось. Стоило закрыть глаза, появлялось лицо Ротмера. Его улыбка. Казалось, я даже чувствовала его запах. На глаза снова наворачивались слезы, и я в ужасе подрывалась с постели.
Ближе к пяти утра надежда на нормальный сон исчезла. Я сдалась. Поднялась с кровати и пошла приводить себя в порядок. Голова кружилась. Ноги были ватными. Желудок недовольно урчал. Через полчаса контрастного душа удалось уговорить себя, что все хорошо. Ничего такого в моей жизни не случилось. Наоборот. Благодаря полету на Марс я нашла семью отца. Узнала, кто он и что по-настоящему любил маму.
Марсиане верили в справедливость Элкары. Она никогда не оставляла своих детей одинокими. Стоя под струями горячей воды, я хотела верить, что там, за вечной гранью, мои родители вместе. И даже счастливы. А мне нужно было собираться и жить дальше.
Еще двадцать минут я рассматривала коробку, в которой в которую Юлька спрятала аппаратуру для съемок. С момента возвращения на Землю я ни разу не притронулась к ней. Нужно было разобрать записи. Смонтировать несколько роликов. Но в очередной раз отложила эту работу в сторону. Возвращаться к блогу тоже не хотелось. Я убеждала себя в том, что это усталость. Но на самом деле, просто не была готова снова встречаться с Марсом.
На работу снова пришла раньше всех. Как ни странно, офисная суета помогала отвлечься от прошлого и жить в настоящем. Зайдя в приемную, включила свет, изменила климатические настройки помещения, полила цветы и сделала заказ в кафе. День обещал быть долгим.
Антон
Проснулся Антон раньше, чем обычно. Всю ночь мужчину мучали кошмары. Он что-то искал в красной пустыне. Что-то очень важное. За спиной был старый храм. Он его не видел, но точно знал, он там стоит. А впереди бесконечные барханы. Иногда Антону казалось, что то, что он ищет, где-то очень близко. Очень-очень близко. Но стоило подойти ближе, как это «нечто» отдалялось.
Проснулся мужчина весь вымотанный и мокрый. Часы показывали четыре утра. Он тяжело дышал. Мокрые простыни неприятно липли к спине. Гудела система контроля климата. Еще полчаса Антон пробовал уснуть. Но ничего не получалась. Мужчина поднялся с постели, приказал системе включить новостную сводку и пошел босыми ногами в спортзал. По пути натянул на себя шорты.
Антон ненавидел плохие сны. И то липкое послевкусие, которое они оставляли. Единственное, что помогало ему отвлечься после таких неприятных ночей, был спорт. Тяжелые, изматывающие тренировки. Правда сегодня, он почему-то вспомнил о миленькой Ведьмочке. Которая вчера так неосторожно ворвалась к нему в кабинет.
Липкий налет кошмара отступил. В желудке потеплело. Антон еще не осознавал своих реакций на эту женщину. Но уже хотел ее увидеть. Проверить собственные догадки.
Рамус
— Каково это?
Пока Маша собиралась в офис, а Антон успокаивался в спортзале, Ротмер Рамус сидел в своем кабинете. Он уже несколько недель буквально жил на работе. Начальство хвалило лорда малого Совета за старательность и
