София сморщила нос.
— Прекрасно. Если ты мне не скажешь, я просто вытяну это из нее.
Покачав головой, я быстро прожевала, сожалея о том, что запихнула в рот весь пирог. Если бы София поговорила с Лагиной, наша старшая сестра приказала бы Софии помочь. Хотя мы с Лагиной были близки в детстве, София была единственной, кому я не могла сказать «нет». Она была воплощением радости, и я не могла не соглашаться на все, о чем она меня просила.
— Я должна развлекать посла.
— Правда? — ее лоб наморщился. — Тебя даже не было на церемонии приветствия. Неудивительно, что Лагина ищет тебя.
— Отец попросил меня вчера вечером на вечеринке, — сказал я.
— Поэтому, естественно, вместо того, чтобы остаться и вести себя хорошо, ты ушла, — ответила она.
Я пожала плечами.
— Что я могу сказать? Мне не нравится, когда мне указывают, что делать.
— Удивительно, что у меня вообще есть чувство самосохранения, когда вы с Корой являетесь образцами для подражания.
Я рассмеялась.
— Лагина с лихвой восполняет то, чего не хватает нам с Корой.
— И чем именно я отличаюсь? — спросила Лагина, входя в комнату.
Ее медово-светлые волосы свободно ниспадали до талии, и она была идеальным воплощением того, какой должна быть принцесса. Одетая в сиреневое платье, в котором ей удавалось выглядеть одновременно скромно и соблазнительно, она грациозно подошла к столу. Она была безупречна. Как обычно. Если бы она была кем-то другим, а не моей сестрой, я бы, возможно, позавидовала ей. Вместо этого я только гордилась тем, как она вела себя. Из нее должна была получиться потрясающая королева. Даже если бы она отказалась от своей игривой стороны ради этой роли.
— Ответственностью, — сказала София. — Ты единственный хороший образец для подражания, который у меня есть.
Лагина рассмеялась, садясь рядом со мной.
— Хорошо, что ты слишком молода, чтобы помнить неприятности, в которые попадали мы с Арой, когда были моложе.
— Мы переросли это в тот день, когда тебе исполнилось семнадцать, — отметила я.
На следующее утро после ее вечеринки наш отец объявил, что она должна начать следить за ним во всех аспектах его правления. С тех пор она была рядом с ним.
Лагина потянулась за фисташковым пирогом и положила его на свою тарелку, прежде чем добавить немного фруктов и медовый пирог. Она наполнила свой стакан водой из кувшина.
— Это то, что дает мне надежду для тебя и Коры. Мне пришлось отказаться от этого, когда меня вынудили.
— Я не думаю, что это возможно для Коры, — сказала София.
— Ты будешь удивлена, — ответила Лагина. — Иногда мы должны делать то, чего не хотим, ради исполнения долга перед нашим королевством.
Я застонала, зная, к чему это приведет.
— Я знаю, я знаю.
— Ты ушла с вечеринки, — сказала Лагина. — Он спрашивал о тебе. Несколько раз.
Непрошеный жар вспыхнул внизу моего живота, и я сжала бедра вместе в знак протеста. Я не собиралась испытывать влечение к мужчине, который выбирал, кто из моих людей умрет.
— Я думаю, ты ему нравишься, — сказала Лагина певучим тоном.
— Ты думаешь, он один из них? Фейри, как и король? — спросила София. — Или, может быть, он один из монстров, которым нужна человеческая кровь, чтобы выжить?
— Я не видела никаких клыков, — сказала Лагина, пожимая плечами.
— Я сомневаюсь, что он фейри. Я не могу представить, что они пошлют одного из высших фейри на это задание. Из того, что мы слышали, их осталось немного, даже если они были почти такими же могущественными, как боги. Насколько мы знали, делегация обычно состояла из вампиров.
Мы должны были доставить доноров крови в их комнаты, если они об этом попросят, хотя в прошлый раз они питались от ценного быка отца. Он сжег бедное создание заживо после того, как они ушли, сказав, что оно больше не годится для жертвоприношения богам после того, как монстры осквернили его своими клыками.
— Может быть, он человек. Нас достаточно, разбросанных по другим королевствам. Возможно, он завоевал некоторую благосклонность фейри и служит им, — предположила Лагина.
— Это делает его еще хуже, — прошипела я. — Человек, помогающий отправлять себе подобных на бойню.
— Мы не знаем, что происходит с трибутами на острове, — указала София. — Никто никогда не возвращался, чтобы рассказать нам правду. Что, если они относятся к ним по-доброму? Используют их как для пищу вампиров?
— Даже если они не бросают их в лабиринт, чтобы покормить своего зверя ради забавы, кто захочет жить в качестве пищи? Где в этом достоинство? — я спросила.
— Отец говорит, что трибуты живут там хорошей жизнью. Вампиры могут питаться животными, но они процветают на человеческой крови. Мы важны для них. Им нужно сохранить жизнь как можно большему количеству людей, чтобы они могли выжить, — сказала Лагина.
— Может быть, именно поэтому на этот раз они хотят, чтобы нас было больше, — мрачно сказала я.
Лагина сжала губы. Ее реакция выдала все.
— Что ты имеешь в виду? — спросила София.
— Ты знала.
Я недоверчиво уставилась на свою сестру.
— Ты знала, и ты не сказала нам?
— Что она знала? — спросила София.
Я повернулась к ней.
— Они хотят сотню человек. Число четырнадцать было ограничено по времени. Мы должны были отправить сотню человеческих жертвоприношений в этом году.
— Меня заверили, что о каждом человеческом трибуте хорошо позаботятся и они ни в чем не будут нуждаться. Я думаю, что истории о лабиринте — это миф. Большинство отправленных нами трибутов будут жить там лучше, чем в здешних трущобах, — сказала Лагина.
— Тогда мы должны благоустроить наши трущобы, — прошипела я. — Никто не должен надеяться, что проживет жизнь донора крови там, чтобы избежать худшей жизни здесь.
— Все не так просто, Ара, — упрекнула Лагина.
— Может быть, некоторые люди хотят быть трибунами, — с надеждой предположила София. —
