лице промелькнуло чувство вины.
И он тоже почувствовал себя виноватым за то, что не сдержался.
Аларик скупо улыбнулся и выдвинул для Кэтрин стул.
— Не желаешь ли присесть? — галантно предложил он.
— Пойду поставлю в духовку питту, — прервала затянувшуюся паузу Доротея.
Сжав челюсти и опустив взгляд, Аларик вцепился в спинку стула в ожидании Кэтрин. Она неторопливо приближалась гордой походкой. Известно ли ей, как она на него действует, хотя прошло столько лет?
— Что случилось, Аларик? Ты выглядишь так, как в тот день, когда вытащил меня из бассейна. — Она звонко рассмеялась. Ее смех вызвал ответную реакцию в его зачерствевшей душе.
Жизнь тогда была совсем другой. Да и они были другими.
Она — с ярким талантом подражания, беззаботная и веселая, но невинная. И он — учащийся школы-интерната, одинокий и обозленный на весь белый свет из-за постоянного давления родителей и желания преуспеть.
Неудивительно, что он был так к ней привязан.
— Ты меня до смерти напугала в тот день. — Он подождал, пока она сядет, и придвинул стул. Ощутив аромат ее духов, он на мгновение прикрыл глаза.
— На мое счастье, ты оказался рядом и вел себя как настоящий рыцарь.
Она взглянула на него, но он успел отойти, прежде чем Кэтрин прочла что-либо на его лице. Он осторожно пробрался к своему стулу, чтобы случайно не задеть ее. Это просто сумасшествие. Четырнадцать лет назад, когда он вытаскивал ее из бассейна, он не думал о физическом контакте. Кэтрин была на четыре года младше, девочка шестнадцати лет. Она ухватила его за шею и смотрела, как на своего спасителя. Вот тогда он и решил, что они будут вместе. Ему хотелось защищать ее и обожать. Но это было до того, как она стала звездой, а он попал в аварию, которая перевернула его жизнь.
Однако сейчас она на его острове и ищет защиты. В нем снова проснулся рыцарь. Он понимал, как это опасно. Что толку мечтать о будущем, которого у него не может быть?
Он уселся на стул, достал из ведерка со льдом бутылку сухого белого вина и наполнил их бокалы. Не важно, что он рискует. Ей нужна передышка на его острове. Ну, по крайней мере, его убедила в этом Фло. Хотя по ней этого не скажешь. Она действительно хотела скрыться от мира или его сестра приукрасила ситуацию, желая, чтобы он пообщался с миром, приняв у себя Кэтрин?
— Скажи честно, что тебя сюда привело, Кэтрин?
На ее губах заиграла улыбка.
— Ты сам знаешь.
— Потому что хотела избежать нападок прессы?
Она взяла бокал и сделала длинный глоток.
Неужели так трудно дать ответ?
Он изучал ее лицо, пытаясь понять, о чем она думает, но вместо этого был заворожен тем, как она подносит к алым губам бокал, как, прикрыв глаза от удовольствия, пьет вино.
— Есть кое-что еще…
Он поднял на нее взгляд, чувствуя, что это «кое-что еще» явное преуменьшение.
Но в целом так и есть.
— Кое-что? — Он не отпускал ее взгляд и увидел, как дрогнули ее ресницы, а в глазах промелькнула боль.
Она невольно опустила руку на живот, и взгляд тоже. Он хотел было поднажать, чтобы получить ответ на свой вопрос, но испугался, что она не выдержит и сломается, а если она сломается, то и он тоже.
Аларик прочистил горло:
— Фло говорила, что ты пишешь сценарий?
— Да. — Кэтрин снова подняла взгляд и едва заметно улыбнулась. — Я уже какое-то время этим занимаюсь.
— И ты здесь, чтобы его закончить?
— Такой у меня план.
— А почему это нельзя сделать дома?
Она поморщилась, потому что он снова вернулся к больной теме.
— Потому что дома многое отвлекает. — Когда она потянулась за бокалом, у нее дрожали пальцы. — Я уверена, что Фло тебе все объяснила.
— Она сказала, что пресса не дает тебе прохода из-за твоего расставания с этим… как его? — Он щелкнул пальцами.
— Люк. — Она сердито прищурилась. — И я уверена, что его имя тебе известно.
Он криво усмехнулся:
— Виноват.
А знает ли она, что он не может заставить себя произнести вслух имя этого актера, потому что его охватывает ревность? Он не знал, из-за чего именно они расстались, потому что таблоиды всегда преувеличивают.
— Это правда? — спросил он.
— Ты о чем?
— О том, что пишут в прессе.
— А разве журналисты когда-нибудь пишут правду? Хотя иногда случается, — добавила она.
— Итак, у тебя действительно был роман и ты разорвала помолвку?
Она поперхнулась вином и негодующе на него уставилась:
— Нет! И еще раз нет, не было у меня никакого романа, черт побери, Аларик!
— Я только повторил то, о чем пишет пресса.
— Ты должен лучше меня знать.
— Я совсем тебя сейчас не знаю, Кэтрин. Потому и спрашиваю. — Он намеренно хотел причинить ей боль этим замечанием, потому что ему нужно было держать дистанцию. — Не важно, был между вами роман или нет, важно, что это отличный пиар-ход накануне выхода фильма, где вы оба заняты в главных ролях.
Кэтрин склонила голову набок и с любопытством на него посмотрела.
— А ты, оказывается, много знаешь о моей карьере и личной жизни, не так ли?
Он оставил без внимания ее едкое замечание и гнул свое.
— Так как насчет пиар-хода?
Она молчала очень долго, и он уже решил, что она откажется отвечать. Но тут Кэтрин произнесла:
— Лучше бы они этого не делали…
— Потому что тебе не нравится то, что они пишут?
Она горько усмехнулась:
— Конечно нет, Аларик. А тебе такое понравилось бы?
Нет. Поэтому он и спрятался от всех на острове. Хотя никогда в этом не признавался.
— В конце концов, они могут писать, что им заблагорассудится. Причина нашего разрыва касается только меня и Люка. Мы оба знаем, что произошло на самом деле, и только это имеет значение.
Он заметил, как дрогнул ее голос.
— Даже то, что ты ему изменила, а он тем не менее, предложил помолвку, чтобы развеять слухи, но ты все равно ушла.
Кэтрин пожала плечами:
— Так работает пресса. Это ее домыслы. А мне, по правде говоря, все равно.
— Почему, Кэтрин? Когда ты была моложе, ты мечтала о славе, буквально жаждала ее. Удивлен, что ты не продолжила отношения с Люком, хотя бы ради пиара.
Ее глаза гневно сверкнули, а щеки покраснели даже под пудрой.
— Ты и правда такого низкого обо мне мнения, Аларик?
Он потянулся за бокалом и сделал большой глоток, раздумывая, что ответить и что она хочет от него услышать.
— Слушай, давай посмотрим правде в глаза, —
