Юноша мельком взглянул на монитор и тут же замер. Профессор пролистывал тетрадь и не заметил взгляд Олега. В окне монитора Олег увидел фотографии танцовщицы на облаках, сделанные в разное время и в разных местах. На одной из фотографий лицо девушки было выделено крупным планом. Олег всматривался в уже знакомые черты. Теперь у него не оставалось никаких сомнений, что это проекция живого человека, а не созданная компьютерной программой иллюзия. В глазах девушки он увидел маленькое отражение, которое создатель голограммы не посчитал нужным убрать. Юноша быстро отвёл взгляд от монитора, когда профессор оторвал взгляд от тетради.
Кох устало улыбнулся и встал из-за стола.
– Вы всю ночь работали, профессор? Выглядите уставшим, – сказал Олег, – Он повернулся к Коху, закрыв собой монитор.
– Пришлось решать одну проблему. Но пусть тебя это не волнует. А ты молодец, парень, всё сделал оперативно! Не зря я тебе доверяю важную для меня информацию! – Профессор отвернулся к шкафу, убирая тетрадь.
В это время Олег увеличил изображение на мониторе, на какое – то мгновение, и снова вернул его в исходное состояние. Когда профессор повернулся лицом к Олегу, юноша стоял как ни в чём не бывало, так же загораживая собой монитор. Кох подошёл к компьютеру и свернул окно. Олег сделал вид, что ничего не видел. Профессор продолжал говорить, устало разминая плечи:
– Когда ты сам станешь руководителем, а я уверен, что ты им станешь, ты поймёшь, как много значит подбор персонала! Как трудно бывает найти ответственного человека, что бы доверить ему важное дело!
– Да что же важного в том, что я сделал? Эти исследования уже известны. А вот вы видимо задумали действительно нечто важное, раз так заработались?! – Олег пытался расположить к себе профессора.
– Я бы с удовольствием переложил на твои плечи часть этого груза, но это секретная информация, – профессор действительно очень устал, раз выразился так откровенно, но он тут же спохватился, – Шучу, шучу! Просто я увлёкся. Я отдохну пару часиков, а ты можешь идти домой! На сегодня хватит работы. Но премию ты определённо заслужил! – профессор говорил так, будто он действительно что-то заплатит Олегу. Но юноша внутренне усмехнулся, так как знал цену этих слов. Кох не раз говорил о поощрениях, но на деле был крайне скуп и не выполнял сказанного.
Олег не решался спросить о танцовщице, по лицу профессора он понял. что Кох не собирается посвящать его в это дело. Юноша простился с профессором и вышел. По дороге домой он думал о событиях сегодняшнего дня, особенно, о фотографии на мониторе. Когда Олег увеличил изображение, то успел рассмотреть отражение в глазах девушки: сверху на танцовщицу падал поток света, а в верхнем уголке глаз отражение напоминало часть круглого окна в потолке помещения. Может профессор не обратил на это внимание, Олег на это надеялся, но юноша увлекался обработкой фотографий и заметил это маленькое пятнышко, не бросавшееся в глаза. Олег понял. что проекцию посылали с помещения, в котором имелось круглое окно – иллюминатор. Олег, поразмыслив, пришёл к выводу, что где-то существует обсерватория, причём мощно оборудованная. Возможно она находится в другой части света. Олег знал, что для подобной работы обсерватория должна находится высоко в горах, но не самых высоких местах, так как воздух там сильно разряжен и не каждый человек способен там находится долгое время. Олег предположил , что обсерватория находится либо на Памире, либо в Кордильерах. Но именно в Кордильерах уже существовали такие обсерватории, финансируемые американскими военными службами. Юноша также знал, что впоследствии они почти все были демонтированы. Об этом Олег решил поговорить с отцом, так как у Сергея Глебовича имелись кое-какие сведения по этому вопросу.
Глава 8
События в гетто
Олег заметил, что в гетто что-то изменилось. Люди двигались молча, словно мрачные тени. И сама атмосфера была настораживающей. Ему в этот раз никто не обрадовался, люди, кивнув в знак приветствия, тут же опускали глаза. Многих старых знакомых он не увидел, но заметил новые лица. Олег прошёл в барак отца. Сергей Глебович сидел за столом, обхватив голову руками, опираясь на локти. По позе, в которой сидел отец, по его низко опущенной голове, Олег догадался, что произошло что-то очень плохое. Каретин поднял глаза, он не улыбнувшись посмотрел долгим взглядом на сына.
– Ничего не могу! Я ничего не могу сделать! Я ничем, ничем не смог им помочь! – Каретин снова опустил голову на руки.
– Что случилось, пап?! Ты просто «убитый»!
– Случилась программа по очистке от «лишних»! Она случилась давно, но в последнее время, мы не успеваем попрощаться с ушедшими от нас согражданами. Их даже хоронить не приходиться, их просто сжигают! А на их место в гетто привозят новых людей. А я ничем не могу этому помешать! Ничем!
– Не вини себя, пап! Ты сделал всё, что мог! Ты расказал им о Боге и о Его защите! Ты рассказал им о плане сатаны! То, что они это не приняли, не твоя вина! Бог сам разберётся со всем этим!
– Но они умирают на моих глазах! Я просто не могу это переносить спокойно! Я на грани срыва, сынок! А ведь в течение последних восьми месяцев у меня небыло приступов! – Каретин был на грани отчаяния
– Не падай духом! Господь исцелил тебя, раз нет приступов! Не давай сатане повода для радости! Молись и ты всё выдержишь! Тяжело, понимаю! Но не ты ли учил меня, что с Богом всё возможно! Я верю, что мы выстоим! Мы не одни, Господь рядом! Вспомни твои любимые слова, сказанные апостолом Иаковом: « Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе»! – Олег говорил, обнимая отца за плечи и заглядывая ему в глаза.
Каретин посмотрел на сына просветлёнными глазами и улыбнулся. В глазах при этом у него мелькнули слёзы.
– Спасибо! Вот за это спасибо, сынок! Ты вовремя пришёл, я чуть было не отчаялся! Спасибо! – Он обнял сына и Олег почувствовал, как у него повлажнела рубашка, он понял, что отец плачет. Олег не помнил, что бы видел, как его отец плачет. Но Каретин быстро сумел взять себя в руки и вскоре он смотрел на сына, как обычно.
Сергей Глебович встал и поставил на плиту чайник.
– Рассказывай, сынок, как дела в школе, как мама?
– Мама работает весь день, но держится молодцом. Подбадривает меня, говорит, что верит в твоё скорое возвращение, улыбается через силу. Но я-то вижу, как ей тяжело.
